В Японии мне приходилось видеть прекрасной резной работы круглые столики из красного дерева, изготовленные несколько столетий тому назад. Трудно было поверить, что эти древние изделия прекрасно сохранились и выглядели как новые.
Стены ресторанной комнаты украшены лишь одной небольшой картиной, исполненной акварельными красками. На фоне прославленной горы Фудзи изображена изящная ветка цветущей сакуры. На другой стене повешен единственный свиток иероглифической каллиграфии, написанный сильным, выразительным почерком, всего два знака – «исполнение желаний».
Однажды на мой недоуменный вопрос, почему в такой пространной комнате висит всего лишь один иероглифический свиток, последовал весьма любопытный ответ. В соответствии с принципами японской эстетики пространство – важнейший фактор национальной архитектуры – должно быть использовано таким образом, чтобы ощущение объемности и простора помещения, где вы находитесь, никогда вас не покидало. Вследствие этого помещение не должно заполняться вещами и предметами, без которых человек здесь может обойтись. Расположение в комнате какого-либо предмета должно быть в полной мере оправдано, вызываться необходимостью. Именно стремлением к предметному минимуму обусловлено и крайне экономичное размещение в комнате произведений искусства и художественного ремесла. Все это объясняет причину того, что в зале ресторана висит единственный свиток художественной каллиграфии. Крайне существенно, однако, что этот свиток вместе с тем должен восприниматься как уникальный, не имеющий себе равного. И поскольку он один в данном помещении, свиток привлекает к себе внимание и воспринимается как несравненный образец каллиграфии… Это объясняет нам также причину того, что в любом японском помещении (если, разумеется, это не картинная галерея или магазин антикварных вещей) выставляется всего один предмет японской старины (яшма, слоновая кость, фарфор, керамика, шелковые изделия и т. п.) или вывешивается единственная художественная картина.
Комната украшена также живыми цветами. Своеобразие, однако, состоит в том, что в помещении японцев почти никогда не увидишь букетов цветов. Здесь выставляется обычно один или два цветка в вазочке. Как нами уже отмечалось ранее, считается, что букет цветов не является их естественным состоянием, не выражает их индивидуальной природы. Это объясняется японцами тем, что в действительности разные цветы растут не букетами, а отдельно друг от друга или по два-три вместе. Кроме того, в букете многие цветы, с точки зрения японской эстетики, теряют свои наиболее ценные особенности, многое прикрывается и стушевывается в общей массе цветов, не могут быть в полной мере оценены их различные индивидуальные достоинства. Один или же два цветка, подобранные по колориту и общей конфигурации, если к тому же цветы поместить в соответствующую их общему рисунку художественно выполненную вазу, могут, пожалуй, доставлять не меньшее эстетическое удовольствие, чем целый букет цветов. При подборе живых цветов для украшения комнаты учитывается ее общий фон и композиция. Все должно быть подчинено единому тону. Часто в жилом помещении японцев выставляются одно или два карликовых дерева в специальных кадках или глиняных цветочницах. Обычно это хвоя или кипарис. Они также специально подбираются и располагаются в наиболее выигрышных для них местах.
Этим, однако, не исчерпывается специфика декоративного оформления японской ресторанной комнаты. Непременным атрибутом хорошего дома являются антикварные вещи. Нередко рядом с живыми цветами или у панно иероглифической каллиграфии можно увидеть какой-либо предмет старины или произведение прикладного искусства: резную шкатулку, фигурку какого-либо божества, оригинальную безделушку.
В торжественных случаях в ресторане выставляются изящные ширмы, которые сами по себе являются произведением искусства. Часто их художественная роспись имеет исторический или сказочный сюжет. Живописное, графическое украшение, заимствующее формы и линии от внешних форм животных и растений путем их упрощения или обобщения. Иногда они бывают без орнамента, однотонными, например золотого или серебряного цвета. Такие ширмы, помимо декоративного украшения, выполняют и вспомогательную роль: с их помощью от глаза посетителя скрывают «слабые стороны комнаты», например выход на кухню, сам процесс приготовления угощений и т. п.
Вокруг столика, стоящего приблизительно в центре комнаты, на циновках разложены рядами плоские подушки с вышитыми драконами, будто поставленные рядами стулья. Они, к сожалению, вовсе не спасают и даже не облегчают страданий, когда вам приходится сидеть за обедом, особенно официальным или торжественным, часами со скрюченными, поджатыми под себя ногами.
Весьма впечатляющим оказался японский национальный ужин, которым нас угостили в ресторане «Канкобэккан», расположенном на берегу острова Касикодзима, у бухты Агован. Обилие морских продуктов в этом местечке определило характер нашей трапезы. Это – самый натуральный морской ужин довольно экзотического свойства. «Канкобэккан», как можно понять, специализированный ресторан. Такие в Японии очень распространены. Широко популярны касивая – рестораны, где все – из курицы; собая – закусочные, где все блюда приготовлены на основе «соба» – гречневой лапши; тэмпурая – где все приготовлено по способу «тэмпура» и т. д.
Стиль и вкусы
После зеленого чая, приготовленного в керамических пиалах, расписанных художественными иероглифическими знаками, нам подают холодные закуски: ломтики полусырого мяса морской каракатицы с острой приправой, кусочки копченой соленой семги, мелко нарезанный молодой огурец, кусочки коричневой морской капусты, свежий мясистый сельдерей, вяленые чилимсы, морские водоросли… И вот на нашем столе появляется вино – сакэ – желтоватого цвета в фарфоровых сосудах в виде цветочных вазочек. Сакэ наполняются миниатюрные конические рюмочки. И мне подумалось об истине, выраженной в японской поговорке: «Кто пьет, тот не знает о вреде вина; кто не пьет, тот не знает о его пользе».
Своеобразие нашего ужина состоит в том, что он приготовлен преимущественно из свежих, только что добытых морских продуктов. Примечательно, однако, что некоторые из этих продуктов за рубежами Японии считаются несъедобными, вредными и опасными…
Нас угощают морской ракушкой – по-японски «садзаэ», скорлупа которой имеет спиральную форму. Это крупная морская ракушка величиной с кулак. При приготовлении блюда мясо ракушки извлекается из скорлупы, режется на мелкие части, жарится или варится с соответствующими специями и приправами. Приготовленным таким образом фаршем вновь наполняют раковину и подают к столу. Мне впервые пришлось отведать это блюдо, которое редко или вовсе не подается к столу в других странах. Мясо морской ракушки оказалось довольно жестким, но имеющим весьма тонкий вкус, который трудно с чем-либо сравнить.
Японцы, как и китайцы, пользуются за столом палочками, которые заменяют им весьма сложный порой комплекс столового прибора европейцев. Палочки бывают из слоновой кости, серебряные, пластмассовые, деревянные. В Японии наиболее распространены палочки из пластмасс и бамбука. Они очень просты в изготовлении, дешевы, гигиеничны. После однократного пользования бамбуковые палочки выбрасываются.
Вслед за ракушкой садзаэ нам подали так называемое «икэдзукури» – сырое мясо морского рака. Особенность данного блюда заключается в том, что мясо этого морского существа должно быть осторожно отделено от панциря и подано на стол, когда громадный зеленый рак еще жив и продолжает шевелить своими многочисленными конечностями. Сырое мясо морского рака употребляется с соевым соусом или острым японским хреном. Это блюдо считается изысканным и ценным не только благодаря своим вкусовым особенностям, но и потому, что в сыром мясе морского рака полностью сохраняются йодистые вещества, фосфор и другие полезные ингредиенты. За живым раком последовал фаршированный, с майонезом морской рак, который здесь называется «исээби». Это лангуст – большой морской рак с твердым панцирем, без клешней, в отличие от пресноводного рака с большими передними клешнями.