Закупка оружия и боеприпасов
Покинув 11 мая Париж, Акаси явился в Лондон. До начала июня он снимал номер в привокзальной гостинице «Чэринг Кросс» (Charing Cross hotel), a затем перебрался неподалеку, в маленький и малозаметный отель «Крейвен» (Craven hotel). Гостиничные номера Акаси использовал для тайных встреч с ближайшими соратниками — Циллиакусом, Деканозовым, Чайковским, Гапоном. Обставлено все это было крайне конспиративно. Так, комнаты Акаси и Циллиакуса располагались на одном этаже «Charing Cross», но в противоположных концах коридора — «очень часто навещая друг друга, — объяснял ситуацию Акаси, — мы стремились при этом избежать внимания публики»{84}; Гапон жил в той же гостинице, но под чужим именем.
В середине июня, сразу вслед за первой на новом месте встречей с Гапоном, японец поспешил снова сменить квартиру и, по собственному признанию, «окончательно законспирировался»: «никто, кроме полковника Утсуномия, — напишет он впоследствии, — не знал мой новый адрес»{85}. После ухода японца «в подполье» и опираясь на полученные от него полномочия, практическую сторону закупок оружия и организацию его переправки в Россию возглавил Циллиакус. Ответственным за приемку груза на месте был намечен Гапон; эсеры должны были обеспечить организационную сторону вооруженного восстания. Однако нити всего заговора и его финансирование по-прежнему находились в руках Акаси и Утсуномия.
Как мы знаем, вплотную изучать западноевропейский оружейный рынок Циллиакус начал еще в марте 1905 г. и к маю, казалось, вполне овладел информацией на этот счет. Когда дошло до самих закупок, финн, по совету Акаси, не стал вступать в контакт с оружейными заводчиками. Вместо этого он занялся поисками посредников, которых нацеливал, главным образом, на списанное вооружение и в больших количествах. Первое делалось по соображениям конспирации, второе — по причине экономии средств. О боевых качествах такого оружия и участи тех, кто будет держать его в руках, никто из заговорщиков не задумывался. «Покупать вооружение было тяжелой задачей, — вспоминал позднее Акаси. — Главным образом потому, что каждая партия предпочитала свой вид оружия. Рабочие по составу партии, как социалисты-революционеры и польские социалисты, не любили ружья. Напротив, финны и кавказцы, в рядах которых было много крестьян, отдавали предпочтение именно им»{86}. Действительно, купить десятки тысяч винтовок и револьверов, миллионы патронов к ним и несколько тонн взрывчатых веществ так, чтобы об этом никто не узнал, было весьма непросто. Еще сложнее было нелегально доставить все это из Западной Европы в Россию.
Первыми деловыми партнерами Циллиакуса по оружейной части стали еврейские коммерсанты из Гамбурга. В конце мая финн заключил с ними договор на поставку нескольких тысяч карабинов Маузера, но тайные информаторы сообщили Акаси о подозрительных контактах гамбургских негоциантов с местным российским консулом. В итоге в первых числах июня Циллиакус оказался вынужден порвать с ними отношения. «Прокол» финна не стал фатальным — пока он вел переговоры в Германии, Деканозов в компании с грузинским анархистом князем Варлаамом Черкезовым и его швейцарским единомышленником Евгением Бо (Eugene Baud) с санкции Акаси договаривались о закупке нескольких тысяч винтовок «Веттерли», недавно снятых с вооружения швейцарской армии. В итоге Е. Бо, ссылаясь на знакомого швейцарского полковника, сообщил Деканозову о возможности приобрести 15 тыс. винтовок «Веттерли» и двух с половиной миллионов патронов к ним непосредственно на армейском складе в Базеле. Грузин обсудил вопрос с Акаси, и 20 июня договор со швейцарскими военными о покупке всего перечисленного был заключен. Эта партия оружия и боеприпасов предназначалась для переправки в Петербург. Вскоре тем же порядком был подписан секретный контракт на поставку еще 6 тысяч винтовок и полутора миллионов патронов. Эту часть груза имелось в виду направить на Кавказ. В интересах конспирации все расчеты были произведены наличными, причем в качестве покупателя выступил Деканозов, которому Акаси загодя выдал необходимую сумму.