На фоне этих грандиозных событий деятельность некоторых бывших соратников Акаси выглядела почти карикатурно. Так, к моменту прибытия Циллиакуса из Стокгольма в Финляндию октябрьская (1905 г.) забастовка в Гельсингфорсе уже закончилась, да и оружия для забастовщиков он доставил смехотворно мало — это был все тот же скромный груз яхты «Сизн». Никакой декларации о национальной независимости участники забастовки в Финляндии тогда не принимали, да и финский флаг в ходе нее реял вовсе не над резиденцией российского генерал-губернатора, а над куда менее значимыми правительственными учреждениями.
В 1905 г. аграрные бунты, забастовки и стачки в промышленных центрах охватили Кавказ и Закавказье. В городах и сельских районах создавались боевые дружины и «красные сотни», которые вступали в перестрелки с войсками и полицией, совершали вооруженные нападения на банки, суды, полицейские участки и другие правительственные учреждения. Во второй половине этого года особенно взрывоопасная обстановка сложилась в портовых городах Черноморского побережья и в сельских районах Западной Грузии. Именно туда в конце 1905 г. кавказские революционеры-эмигранты направили оружейный транспорт, купленный на полученные от Акаси деньги.
Как мы помним, принципиально этот план Акаси и Деканозов обсуждали еще в мае 1905 г. Месяц спустя грузинский федералист приобрел в Швейцарии свыше 8 тыс. винтовок «Веттерли» и более миллиона патронов к ним специально для будущего «черноморского-кавказского» маршрута. Встретившись с Акаси в начале августа в Париже, грузинские революционеры представили ему уже готовый проект переправки на Кавказ 8,5 тыс. винтовок и 1,2 млн. патронов. Вероятно, чтобы придать своему плану дополнительный вес, в ходе этой же встречи кавказцы сообщили Акаси, что все это вооружение уже якобы доставлено на Мальту{131}. Надо полагать, что тогда же между японским полковником и грузинскими федералистами произошел окончательный расчет. Во всяком случае, вплоть до конца августа Акаси с кавказскими революционерами не встречался, а после 20-го числа уже не имел права передавать им какие-либо суммы.
На самом деле корабль-перевозчик швейцарского оружия был куплен в Голландии в начале сентября 1905 г., то есть фактически в момент подписания мирного договора в Портсмуте. Похоже, что сделка была совершена без всякого практического участия Акаси. Был куплен пароход «Сириус», водоизмещением почти в 600 тонн. В качестве его покупателя и владельца выступил голландский анархист Христиан Корнелисен, который стал и капитаном корабля. Об экипаже судна сведений не сохранилось.
22 сентября 1905 г., никем не замеченный, «Сириус» с документами обычного торгового парохода вышел в плавание из Амстердама. Двигался он нарочно не спеша, по пути посещая промежуточные порты якобы с коммерческими целями. В течение всего октября корабль кружил по средиземноморским портам и только в ноябре вошел в Черное море. Несмотря на противодействие пограничников, в течение пяти дней, с 25 по 29 ноября, «Сириус» благополучно опустошил свои трюмы в поджидавшие его в море баркасы в районе Батуми, Поти, Анаклии и Гагры. Из привезенных им 8,5 тысяч винтовок «Веттерли» и миллиона патронов властям удалось конфисковать лишь 2 тысячи стволов и около полумиллиона патронов. Кавказские революционеры ликовали: «Наше движение имеет блестящие перспективы, — писали они Акаси в конце декабря 1905 г. — Нам не удалось свергнуть русское правительство одним ударом, но мы будем двигаться к этой цели шаг за шагом. Никто не сомневается в коллапсе царской власти. Оружие, направленное в Черное море, благополучно прибыло. Нам удалось выкупить оружие, конфискованное переделанным крейсером «Азия». Это — 8 400 винтовок»{132}.[17]
17
Похоже, что этот «выкуп» — такой же плод фантазии кавказских революционеров, как и их прежние сообщения Акаси относительно Мальты. К тому же оставалось непонятным, как «благополучно прибывшее» оружие могло оказаться конфискованным, а равно для чего революционерам понадобилось выкупать винтовки, и так попавшие в их руки. Поэтому рискнем предположить, что процитированная бравурная реляция кавказцев являлась не более, чем завуалированным сообщением о своих дополнительных тратах в надежде на их возмещение японской стороной.