В тот вечер Такано долго не мог заснуть — мрачные мысли не давали ему покоя. И видимо, не одному ему: после того как погасили свет, в разных концах казармы раздавалось недовольное ворчанье.
Вдруг в темноте разнесся вопль: «Грабят!» Кричали где-то на табачном поле пятой роты, которое находилось рядом с казармой шестой роты. Затем послышалось шуршание стеблей — кто-то пробирался сквозь заросли табака. «Вор! Табак украл!» — кричал кто-то, видимо караульный. Мимо казармы, где спал Такано, пробежал человек и, судя по звукам, скрылся в кухне.
Такано вскочил с постели и вместе с другими выбежал из казармы, как был, — в одной белой майке и трусах. Вышли и солдаты из пятой роты.
Вор, по-видимому, притаился за уборной шестой роты. Затем, словно преследуемый охотниками заяц, прыжками промчался к гаражу соседнего, второго батальона — тень его мелькнула в неясном свете луны.
— Эй! У гаража он!
Солдаты в белых трусах, ярко выделявшихся в темноте, с криком бросились к маленькому сарайчику, служившему гаражом, но вора там уже не оказалось.
— Ишь ты, проворный, гад!
— Надо же! Только что был здесь…
За гаражом располагался склад медикаментов второго батальона, а дальше — медсанчасть и баня.
Из казармы вышли и солдаты второго батальона. Человек пять в одном нижнем белье стучали по стенам, обшаривали помещения с карманными фонариками или свечами в руках. Однако вора и след простыл.
Утомленные бесплодными поисками, все начали расходиться по своим казармам, когда в темноте вдруг раздался голос:
— Не иначе как кто-нибудь из шестой роты!
Говорили намеренно громко, чтобы все слышали.
— Кто это сказал? Кто обозвал нас ворами? А ну, выходи! — рявкнул Такано. Голос его был настолько устрашающе громким, что прозвучал словно суровый приказ. — Выходи! Ты что думаешь, если мы в плен попали, так, значит, еще и воры?!
Однако говоривший уже улизнул, точно его ветром сдуло. Это был солдат из пятой роты.
Такано продолжал, обращаясь уже не к этому солдату, а ко всей пятой роте, ко всей дивизии:
— Эй вы! Обжирались в тылу, пока мы воевали! По какому праву вы обвиняете нас в воровстве? А ну скажите, кто из нас вор! Покажите, что мы украли!
И вся шестая рота начала громко вопить вслед за Такано.
— Да мы ваш паршивый табак даже курить не станем — хоть убейте! На острове Б. мы два года листика табачного в глаза не видали. Чего мы там только не курили: и листья папайи, и картофельную ботву.
— Мы с того света воротились. Нам теперь уже ничего не страшно. Вы говорите — воры. Хорошо! Выходите! Мы припомним вам смерть наших братьев.
Во время погони за вором более половины пленных из шестой роты оставались в постелях, однако, услышав гневные крики товарищей, все выскочили из казармы. Возмущение, целую неделю накапливавшееся в душах, вдруг прорвалось, пленные хватали все, что попадалось на глаза: палки, поленья, лежащие у кухни, и бросались на выручку к своим. Солдаты из других рот, видимо не на шутку перепугавшись, мгновенно исчезли.
Такано решительно подошел ко входу в казарму пятой роты и крикнул:
— Эй, пятая рота! Выдайте нам того, кто назвал нас ворами! Ведите его сюда!
В казарме молчали.
— Ну что вы молчите? Нет такого?
В это время на плечо Такано легла рука капитана Оцуки.
— Фельдфебель Такано! Прекратите кричать. Говорите тише. Они скорее поймут вас, если вы будете говорить спокойнее.