Нобунага подверг провинцию Ямато второму суровому испытанию всего через месяц после проведения операции по уничтожению замков: 2 ноября 1580 года в Ямато прибыли Акэти Мицухидэ и Такигава Кадзумасу для того, чтобы выполнить миссию от имени своего господина. На следующий после приезда день они объявили, что все землевладельцы в провинции должны предоставить отчеты о земельном налоге (сасидаси). Отчеты должны были дать «полное описание каждого производящего участка земли, его расположения, площади, годовых налогов и количества людей, ответственных за их уплату. Денежный доход (дзэни-дзиси) должен был быть преобразован в рисовый эквивалент»[498]. Посланники Нобунага в Ямато представили форму отчета, которая, по сути, представляла собой письменную клятву (кисёмон), которую надлежало скрепить кровью. «Письменная клятва», по свидетельству современника Жоао Родригеса, «должна была иметь следующую структуру: вверху страницы пишется слово «кисё» или «кисёмон» в качестве заголовка, а далее идет текст клятвы, разделенный на пункты. Если только одна тема, то и пункт только один. Клятва заканчивалась следующими словами: в случае нарушения этой клятвы, или обещания, или в случае измены, да падет на меня такое-то наказание»[499]. Сасидаси Нобунага соответствуют этому образцу буквально слово в слово; например, монахи храма Кофукудзи даже аккуратно классифицировали свое имущество в соответствии с указанными рубриками. Единственное исключение: от подателей отчетов не требовалось призывать на свою голову божественное возмездие. Взамен монахи добросовестно признавали, что утаивание даже малейшей части «рисовых полей, лугов, земли под резиденциями и лесов» поведет к конфискации всех владений[500].
К 28 ноября 1580 года Мицухидэ и Кадзумасу получили информацию о количестве урожая со всех земель в рисовом эквиваленте. Наибольший доход задекламировал Кофукудзи — не менее, чем 19 000 коку. Доходы местных даймё, подобных Ока или Такада, измерялись суммами от 2000 до 3000 коку[501]. Кадзумасу и Мицухидэ покинули Ямато 8 декабря и направились, по всей видимости, в Адзути, чтобы представить Нобунага полученные документы. Семь дней спустя до Ямато дошли известия о том, что «владения храмов и святилищ останутся прежними, без малейших изменений». Кроме того, было объявлено, что управление всей провинцией вверено Цуцуи Дзюнкэй. Эти новости вызвали «огромную радость» у наставника Эйсюн, дневник которого свидетельствует о том, сколь тягостными были последние дни для него самого и других монахов.
Мацуо Ёситака, как и Вакита Осаму до него, заключает на основе анализа исследований в провинции Ямато, что отчеты о земельном налоге, представленные землевладельцами посланникам Нобунага, свидетельствуют о том, что землевладение в Ямато по-прежнему основывалось на сёэн, средневековой системе владений, в соответствии с которой источником дохода были сики, права, связанные с участком, которые давали право на получение дохода с одного участка разным людям. Так, например, в отчете храма Хорюдзи указывался размер земель и также доходы других владельцев, получаемые с этих земель. В отличие от Вакита Осаму, Мацуо Ёситака предполагает, что в центре внимания Нобунага находились отнюдь не земли религиозных институтов. По его мнению, «сасидаси составлялись для установления воинских повинностей». Нобунага, полагает он, проводил исследование в масштабе всей провинции для того, чтобы укрепить власть, скорее, над землевладельцами-воинами, нежели над крупными храмами-землевладельцами. И Мацуо приводит ряд убедительных доказательств в обоснование своей позиции[502]. В частности, упоминается письмо, отправленное Акэти Мицухидэ и Такигава Кадзумасу главе дома Сирацути в тот самый день, когда они начала работу по получению отчетов в провинции Ямато. Особого внимание заслуживает первый пассаж этого письма:
500
Описание имеется в Tamon'in nikki, III, 126–127, запись под 26-м днем девятого месяца восьмого ода Тэнсё;