Разрушение замков, исследования земель, перевод должностных лиц из одних провинций в другие — все это стало при Хидэёси единой политикой. Она привела к отрыву знатных землевладельцев от наследственных владений, прикреплению крестьян к земле и замене средневековой системы землепользования сёэн новой, получившей название кокудака. «Если даймё из одной провинции должен направиться в другую провинцию» — писал Валиньяно в 1601 году, — он берет с собой воинов и знатных землевладельцев, которые обязаны следовать за ним под страхом смерти, поскольку он держит их и распоряжается ими, как своими солдатами. Только крестьяне и торговцы остаются в провинции вместе с ремесленниками и другими людьми низкого сословия, которые обязаны оставаться на своей земле»[507]. Другими словами, политикой перевода даймё из провинции в провинцию Хидэёси, наконец, удалось разделить воинов, крестьян и торговцев. Условия для такого разделения были подготовлены Тайко кэнти. И напротив, никаких подобных радикальных намерений нельзя обнаружить в политике провинциальных перемещений и сбора отчетов о земельном налоге, проводившейся Нобунага.
Глава десятая
Кульминация и падение
1581–1582
Как уже не раз отмечалось в этой книге, взаимоотношения Нобунага со столичной политической верхушкой в значительной степени зависели от его успехов или неудач на полях сражений. Неудивительно, поэтому, что после падения Исияма Хонгандзи его отношения с императорским двором получили новое развитие. Военные провалы Нобунага в период с 1576 по 1579 год, скорее, усилили, чем уменьшили политическое влияние императорского двора. Двор с готовностью позволил себя использовать для создания в глазах общества иллюзии восстановления мира и спокойствия в государстве, в то время как на самом деле Нобунага был вынужден держать оборону в борьбе со своими противниками, объединившимися во вторую коалицию. Разумеется, что за свою готовность и сговорчивость императорский двор получал соответствующее денежное и прочее вознаграждение. Отказ Нобунага от придворной должности не возымел никаких последствий. В это время он находился не в том положении, чтобы принуждать двор принимать те или иные решения или напрямую отказываться от его предложений, как это было в 1574 и 1575 годах.
Нобунага смог восстановить свое прежнее влияние при дворе только тогда, когда в начале 1580 года военное положение изменилось в его пользу. Он ввел в игру императорский двор, позволив ему выступить посредником при переговорах о мире со слабеющим противником, чтобы создать впечатление императорского одобрения его жестоких мер. Одним из любимых приемов Нобунага, опробованных еще в 1575 году, было заставлять придворных ожидать аудиенции у него или отсылать назад, не приняв даже их подарков. В качестве «извинения» в таких случаях говорилось, что господин «отдыхает» или «пьет чай». Отличительной чертой его взаимоотношений с придворными было то, что, обычно, он с ними все-таки встречался, но после того, как те прождали его день-другой. Именно в такой высокомерно-детской, но весьма эффективной манере Нобунага все чаще общался со знатными посетителями, начиная с конца 1579 года.
507
Alessandro Valignano, Libro primero del principio y progresso de la religion Christiana en Jappón y de la especial providence de que Nuestro Senor usa con aquella nueva iglesia, Ch. 6, ms n Ajuda Library, Lisbon, Jesuitas na Asia series, 49-IV-53, 279r.