Постановления о резиденции сёгуна
[Монограмма сёгуна]
1. Количество слуг, используемых его светлостью, должно быть точно таким же, как и у его предшественников. Это относится к его слугам спальни, его постоянным камердинерам, его пажам и пр.
2. Придворная знать, личные слуги и герольды должны сопровождать его светлость везде, где ему это необходимо.
3. Все телохранители могут по одному появляться перед сёгуном.
4. Если слуга сёгуна направляется на террасу резиденции сёгуна, телохранители, стоящие на страже, должны приказать ему вернуться. Любой, кто не сделает этого, будет нести ответственность.
5. Сёгун положит конец хранению жалоб.
6. Сёгун, спрашивая мнения своих чиновников, должен оценивать их с точки зрения правильного и неправильного.
7. День для выслушивания сёгуном тяжб должен быть тем же, что и прежде.
8. Нельзя обманывать герольдов, находящихся на службе, отправляя с докладом к сёгуну других лиц.
9. Управляющих домами настоятелей, воинов-монахов с горы Хиэй, докторов, предсказателей и прочих запрещается свободно допускать к сёгуну. Кроме того, пехотинцы сёгуна и актеры должны приходить во дворец только по требованию сёгуна.
В двенадцатый год под девизом правления Эйроку,
в первый месяц 14-го дня
Дандзё но дзё [монограмма]
Дополнение
1. Незаконное завладение, первоначальными и нынешними земельными владениями храмов и святилищ строго запрещается.
2. Неправомерное присвоение запрещается.
3. Раздоры и споры запрещаются, нарушители спокойствия будут наказаны в соответствии с законом. Кроме того, всех сообщников надлежит считать в равной степени виновными.
4. Вымогательство строго запрещается.
5. Жалобы непосредственно сёгуну запрещаются.
6. Люди, подающие иск, должны обращаться к сёгуну через его чиновников.
7. Что касается нынешних земельных владений, распоряжения сёгуна должны основываться на документах.
В двенадцатый год под девизом правления Эйроку,
в первый месяц 16-го дня
Дандзё но дзё [монограмма]
В основном тексте оговаривается количество и ранги приближенных, которым позволено обслуживать сёгуна (статьи с 1-й по 4-ю и 9-я), а также устанавливаются общие правила, в соответствии с которыми сёгун должен вершить правосудие (статьи с 5-й по 8-ю). В Дополнении рассматривается более специфичная проблема, которая появится только с течением времени и, в конце концов, испортит отношения между Нобунага и Ёсиаки. Речь идет о незаконном присвоении земель и власти, которой наделены вассалы сёгуна. Примечательно, что, несмотря на все административные усилия, предпринятые военным правительством после того, как Ёсиаки стал сёгуном, у него практически не было поместий. Сёгун мог гарантировать земельные владения, но не мог их раздавать в качестве награды своим вассалам. Причиной тому было его финансовое положение: количество земли, которой он владел, явно не соответствовало его статусу. Это было время, когда любой землевладелец, подобный сёгуну Ёсиаки, неспособный награждать своих последователей землями, в принципе не мог править. В 1570 году Нобунага вновь предупредил сёгуна: «Если ваша светлость желает воздать почести и наградить своих верных слуг, но не имеет возможности выдать награду из своих собственных владений, Нобунага предоставит собственные земли, которые сёгун может распределять по своему усмотрению»[113]. Однако сёгун продолжал нарушать одну из аксиом Макиавелли, относящихся к успешному правителю: не трогать частную собственность своих подданных. Нобунага в последний период сотрудничества с Ёсиаки резко критиковал политику Ёсиаки в этом вопросе. Тем не менее, все то время, пока Ёсиаки оставался у власти, Нобунага так и не смог заставить его подчиненных отказаться от практики узурпации законных владений, и тяжбы, вызванные этими нарушениями, нередко тянулись по нескольку лет. «Постановления» свидетельствуют, что политический союз между Ода Нобунага и Асикага Ёсиаки с самого начала был неудобен для обоих.
113
Там же, I, 343–345, doc. по. 209: Нобунага к [Асаяма] Нитидзё Сёнин и господину Акэти Дзюбёэ но Дзё [Мицухидэ], датировано 23-м днем первого месяца тринадцатого года Эйроку (1570).