Начало конфликта между Нобунага и монахами Хиэйдзан восходит к 1569 году, когда он приказал конфисковать некоторые владения, принадлежавшие Энрякудзи. Именно это заставило монахов Энрякудзи бросить вызов Нобунага, отказаться вступить в коалицию с ним и присоединиться к войсками Асакура и Адзай в 1570 году. Нобунага же стал считать Энрякудзи убежищем непокорных воинов-монахов находившихся в стратегической близости от Киото, да к тому же в союзе с его врагами Асакура и Адзай. Монахи с горы Хиэй представляли серьезную угрозу для него, которую, однако, он мог устранить и устранил одним решительным ударом. Кроме того, Нобунага не мог забыть, что за год до того монахи с успехом противостояли ему. Нобунага первоначально предложил Энрякудзи неприкосновенность в обмен на нейтралитет в его конфликте с Асакура и Адзай, однако монахи отвергли это предложение. Для Нобунага разрушение Энрякудзи стало делом чести и восстановления авторитета. «Так Нобунага выместил накопленную за годы злобу»[144]. После сожжения храмового комплекса Нобунага конфисковал обширные земельные владения Энрякудзи в провинции Оми и раздал их своим воинам, в особенности Акэти Мицухидэ и Сакума Нобумори. Мицухидэ начал восстановление Сакамото уже в феврале 1572 года. Сожжение Энрякудзи радикальным образом изменило политическую и экономическую ситуацию в провинции Оми, ведь центральная роль, которую монахи играли на протяжении всего японского средневековья, оказалась мгновенно сведена к нулю. Образовавшийся вакуум был заполнен властной структурой самого Нобунага[145].
Как отмечалось Фройсом, японцы встретили разрушение Энрякудзи с куда меньшей радостью, нежели горстка миссионеров-иезуитов. Действительно, там, где Фройс видел деяния руки Божьих, японские даймё, такие как Такэда Сингэн, лицезрели творения дьявола. Глубоко потрясены были и придворные круги Киото, издавна тесно связанные с Энрякудзи. Для Ямасина Токицугу, который вел собственный дневник, сожжение и разграбление Энрякудзи было подобно «разрушению самого закона Будды. Я не могу объяснить это, не могу. Что будет с законом Императора?» В другом дневнике под названием «Оюдоно но уэ но никки», хранившемся при императорском дворе, говорится: «Это несчастье для всего государства. Невозможно описать его словами»[146].
Нам неизвестно, однако, как воины самого Нобунага относились к разрушению Энрякудзи. По сообщениям, Сакума Нобумори, в то время один из главных полководцев Нобунага, осуждал его за столь жестокий поступок, но его протест был проигнорирован[147]. «Синтё-ко ки» Гюити, в которой обычно события трактуются в пользу Нобунага, описывает нападение на храмовый комплекс Энрякудзи во многом аналогично тому, как это делает Фройс. Однако, по всей видимости, даже Гюити испытывает смешанные чувства по поводу печальных итогов жестокости Нобунага по отношению к святая святых Японии. С одной стороны, он сожалеет об убитых монахах. «Печально было видеть, как [храм] превращен в пепелище. […] Несколько тысяч мертвых тел валялись повсюду, какой печальный конец». С другой стороны, монахи Энрякудзи сами навлекли на себя несчастье, оказав вооруженное сопротивление Нобунага. В конце концов, они вели распущенную жизнь, немало не беспокоясь о том, что навлекают на себя «гнев Неба»[148].
Однако исключительность варварского деяния Нобунага не стоит переоценивать. Например, Мацунага Хисахидэ, ревностный сторонник школы Нитирэн, в 1567 году сжег Зал Великого Будды в Нара. Кроме того, Нобунага был отнюдь не первым, кто вынашивал идею напасть на монахов Энрякудзи. Та же мысли высказывалась в средневековой хронике «Тайхэйки». Нобунага, не обращавший ни малейшего внимания на то, какое влияние столь священный религиозный институт, как храмовый комплекс Энрякудзи, мог оказывать на его подчиненных, оказался первым японским правителем, вышедшим из средневековья, который смог собрать столь большое войско, требовавшееся для выполнения такого замысла[149].
144
Shincho-Ko ki, кн. 4, 127, запись под 12-м днем девятого месяца второго года Гэнки (1571).
145
Kanemi-Kyo ki, I, 6-й день первого дополнительного месяца третьего года Гэнки (1572);
ср. Cartas, I, ЗЗЗг, Фройс, 8 августа 1572 года, Мияко; Shincho-Ko ki, кн. 4, 127, запись под 12-м днем девятого месяца второго года Гэнки.
См. также Hikota Mieko, «Heizan yakiuchi no rekishiteki igi» в Seiji keizai shigaku 117:28–32 (1976); и Taniguchi Katsuhiro, «Genki nenkan ni okeru Nobunaga no Omi shihai taisei ni tsuite» в Nihon rekishi 471:22–40 (1987).
146
См. письмо Такэда Сингэн к Уэно Накацукаса но Таю, датированное 11-м днем первого месяца четвертого года Гэнки (1573), «Kyoto Gosho Higashiyama gobunko kiroku», в Dai nihon shiryo, ser. 10, VI, 858–859; реакцию Ямасина можно узнать в Tokitsugu-Kyo ki, ed. Hayakawa, IV, 526, запись под 12-м днем девятого месяца второго года Гэнки, и Oyudono по (Je по nikki, VII, 60, запись под 12-м днем девятого месяца второго года Гэнки.
147
«Sakuma gunki» в Zoku Gunsho ruiju, XX.B, 101. Это сочинение было написано в начале периода Эдо, поэтому его нельзя считать современным описываемым событиям источником. Тем не менее, привычка Сакума Нобумори спорить с Нобунага по поводу и без стала одной из причин, по которой он был отстранен от службы в 1580 году.
149
Разрушение Дайбуцудэн обычно приписывается Мацунага. Но, как указывает Элисон в своей книге «Крест и Меч», 303, п. 78, по сообщению Луиса Фройса, поджог совершил «отважный» христианский воин.
Об Энрякудзи см. Taiheiki, ed. Goto Tanji and Kamada Kisaburo, II, кн. 18, 265.