До 1572 года между Ёсиаки и Нобунага существовали стабильные рабочие взаимоотношения. Как обычно, зиму 1571/1572 годов Нобунага провел в своей провинциальной ставке, в то время расположенной в замке Гифу. 24 апреля 1572 года Нобунага прибыл в Киото, где, вскоре после его прибытия, «сёгун обратил внимание императора на то, что если господин Нобунага приезжает в Киото столь часто, обязательно возникнут вопросы, если у него не будет постоянного места, чтобы остановиться». Император согласился с предложением сёгуна, что Нобунага может использовать в качестве своей резиденции место в верхнем Киото. Получив поддержку императора, сёгун приказал Нобунага начать строительные работы, Но Нобунага не обратил никакого внимания на этот приказ. На самом деле он не обращал на них никакого внимания «несколько раз», но сёгун продолжал настаивать, и «в конце концов Нобунага согласился»[162]. Этот эпизод показывает, что не только Нобунага использовал императора, чтобы поставить сёгуна в затруднительное положение — случалось порой и обратное. Кроме того, если в данном случае сёгун «упорно продолжал отдавать Нобунага приказания», это означает, что еще в 1572 году Ёсиаки имел над Нобунага некоторую власть, которую последний не мог всегда игнорировать.
Что касается «Протеста» в целом, то, как уже отмечалось, этот документ в настоящее время интерпретируется как намеренная провокация Нобунага против сёгуна, которая не оставляла Ёсиаки иного выбора, кроме как прибегнуть к вооруженному сопротивлению. Однако, если рассматривать этот документ в контексте событий 1572 года, когда над головой Нобунага сгущались тучи, его можно в равной мере рассматривать как последнюю попытку со стороны Нобунага убедить Ёсиаки не вступать в конфронтацию. Сингэн, находившийся в контакте с Ёсиаки, начал военную кампанию против Нобунага 8 ноября 1572 года, а Нобунага (совпадение?) выпустил свой документ всего за несколько недель, если не дней, до этого[163]. Таким образом, если рассматривать документ в контексте времени, можно предположить, что Нобунага хотел остановить Ёсиаки, а не спровоцировать его. Об этом же говорит и Луис Фройс в своем докладе вышестоящему лицу, святому отцу Франсиско Кабралю (1533–1609)[164]:
Нобунага, правитель Овари, имеет (как хорошо известно Вашему преподобию) высокие заслуги перед сёгуном, он восстановил статус сёгуна и построил ему крепость и покои, которые Ваше преподобие имели возможность видеть здесь, в Мияко. Будучи управляющим при сёгуне, он время от времени посещал его, а когда не мог прибыть лично, направлял своих посланников. Очевидно, поскольку произошли некоторые события [в резиденции сёгуна], которые вызвали его неудовольствие, так как они противоречили здравому смыслу и порядку, который он призвал [сёгуна] поддерживать, Нобунага выпустил пятнадцать [так!] «Капитуляций» из Мино против сёгуна, осуждая его нарушения.
В том же параграфе Фройс говорит том, что Нобунага не обвинял открыто самого сёгуна, а обличал одного из его чиновников, Уэно Хидэмаса, как злого гения Ёсиаки, поскольку Уэно «управлял сёгуном», и сёгун «не делал ничего, что не приказывал Уэно». Если верить Фройсу, Нобунага прибегнул к классическому и универсальному приему, осуждая не самого правителя, а его продажных подчиненных, давая тем самым Ёсиаки возможность сохранить лицо и исправиться.
Более подробно узнать об истинных намерениях Нобунага мы сможем, лишь проанализировав текст «Икэнсё»[165].
1. Господин Когэнъин [сёгун Асикага Ёситэру] пренебрегал делами императорского двора и, как следствие, столкнулся с неприятностями. Поэтому я советовал Его светлости с самого начала его пребывания в Киото никогда не быть невнимательным по отношению к Его Величеству. Однако вскоре Его светлость забыли об этом, и его небрежение стало невыносимым в последние годы.
2. Ваша светлость направляли неофициальные письма в разные провинции с просьбой в лошадях и тому подобном. Поскольку я беспокоюсь о том, что скажут об этом люди, я бы рекомендовал Его светлости сдерживать себя. Тем не менее, если возникали какие-либо вопросы, которые не могли быть решены без издания Его светлостью приказов, Его светлости следовало известить меня (как я много раз говорил ранее), чтобы я мог одобрить это[166]. И хотя Его светлость соглашались с этим, они не поступали соответствующим образом. Вы направляли письма в различные провинции и просили о помощи, что противоречит нашему первоначальному соглашению. Я неоднократно говорил, что если Ваша светлость что-нибудь узнает о подходящих лошадях и тому подобном в любой области, я отдам все свои силы, чтобы преподнести Вам это. Я не могу принять то, что вы поступали недолжным образом и вместо этого направляли секретные инструкции.
163
Единственное упоминание в японских источниках о времени появления «Протеста» в третьем году правления под девизом Гэнки, имеется в «Eiroku irai nendaiki», в Zoku Gunsho ruiju, XXIX.B, 268: «девятый месяц» (с 7 октября по 5 ноября по юлианскому календарю). Благодаря письму Луиса Фройса временной промежуток можно сузить до второй половины девятого месяца. Фройс пишет, что Нобунага направил «Протест» «из Мино»; см. Cartas, 340 г; Фройс Франсиско Кабралю, 20 апреля 1573 года, Мияко. Согласно «Синтё-ко ки», до 16-го числа девятого месяца Нобунага не находился в Мино. Таким образом, «Протест» должен был быть издан в период между 16-м и 30-м числами девятого месяца.
165
Перевод основан на версии «Протеста» в «Синтё-ко ки», кн. 6: 141–146. Я также использовал частичный перевод Фудзики и Элисона, 164–169.