Жителям Адзути предоставлялась и такая особая мера защиты, как нераспространение на них отмены долгов (токусэй). Сёгуны Муромати регулярно выпускали приказы об отмене долговых обязательств в столичной области, преследуя тем самым цель снять финансовое бремя с должников из самых разных социальных слоев, от крестьян до придворной аристократии. Подобная политика, получившая название токусэй, защищала интересы должников, но приносила большой вред заимодавцам, основную массу которых составляли производители товаров и торговцы. В первые годы Нобунага также выпускал приказы об отмене долгов или же подтверждал приказы, изданные сёгуном Ёсиаки. В то же время он не мог не понимать, что подобная политика создает в обществе атмосферу неопределенности, которая могла серьезно подорвать экономику центральной части страны. Поэтому он и прибег к такой мере, гарантируя интересы кредиторов в Адзути. Кроме того, очевидно, что Нобунага стремился в большей степени сделать Адзути не своеобразным перевалочным пунктом, а привлекать как можно больше торговцев, которые бы продавали товары и тратили деньги в его городе. От тех, кто просто перевозил товары, но не продавал их, не требовалось останавливаться на ночь (п. 2). Правила для Адзути свидетельствуют, что Нобунага прекрасно понимал: экономическое развитие было наилучшим способом возвысить город, а следовательно, и упрочить его славу. Так простейшие законы экономики оказались поставленными на службу системе власти.
Политика, проводившаяся Нобунага в Адзути, не была уникальной. Многие даймё эпохи Сэнгоку создавали в своих землях благоприятные условия для привлечения торговцев и ремесленников. Безусловно, Нобунага не провозглашал свободную торговлю и не отменял гильдии во всех городах, находившихся под его властью, однако ограниченность ресурсов заставила его сосредоточить внимание на таком новом развивающемся городе, как Адзути. В общенациональном масштабе подобную политику стал проводить только Тоётоми Хидэёси. Поэтому, именно Хидэёси можно считать создателем новой системы торговли, свободной от цеховых ограничений и «средневекового» доминирования религиозных институтов и знатных семей. Вместо этого «новые даймё» — лидером которых был сам Хидэёси — стали непосредственно контролировать торговцев и их союзы.
В конце XVI столетия японские города, особенно расположенные в столичной области, превратились из самоуправляющихся образовании в города-замки под контролем даймё и их сподвижников[325]. Жители вновь образующихся городов-замков получали привилегии, но не автономию. Это также видно из нашего документа: все нити административной, политической и судебной власти держали в руках Нобунага и его чиновники, Фукудзуми Хидэкацу (ум. 1582) и Кимура Дзиродзаэмон. Для привлечения новых жителей гарантировалась элементарная юридическая защита: так, главным юридическим принципом провозглашалась справедливость (статья 5). Коллективная ответственность, будущий краеугольный камень административной системы Токугава, в Адзути не устанавливалась (статьи 6 и 7). Однако в других более старых и более независимых городах Центральной Японии Нобунага никогда не имел возможности проводить политику исключительно по собственному усмотрению. Например, в Сакай и Киото Нобунага был вынужден мириться со сложившимися экономическими устоями: официально провозглашая свою власть над ними, он не производил сколько-нибудь значимых реформ. Реальные изменения произошли при Хидэёси, который переселял торговцев, вводя новую налоговую политику. Хидэёси даже удалось произвести реструктуризацию в самом Киото: знать и духовенство были вынуждены принять земли в предместьях взамен прежних, а религиозные институты были сконцентрированы в Тэрамати и Тэра но Ути, благодаря чему оказалась практически воссозданной свободная планировка городских кварталов[326].
Несмотря на то что «Правила для Адзути» применялись только на ограниченной территории, несомненно, они в немалой степени поспособствовали привлечению людей в новый город и эффективной организации городской жизни. В отчете иезуитов за 1581 год количество жителей Адзути оценивается в «пять или шесть тысяч» и, более того, указывается, что город «растет день ото дня». На склонах горы располагались резиденции вассалов Нобунага, а город населяли «простолюдины и ремесленники»[327].
325
Wakita Haruko and Susan B. Hanley, «Dimensions of Development: Cities in Fifteenth- and Sixteenth-Century Japan», в Japan Before Tokugawa: Political Consolidation and Economic Growth, 1500 to 1600, 295–326.
326
Hayashiya Tatsusaburo and George Elison, «Kyoto in the Muromachi Age», в Japan in the Muromachi Age, ed. John W. Hall and Toyoda Takeshi, 35–36.
327
Cartas II, 35v, Гаспар Коэльо Генералу Ордена, 15 февраля 1582 года, Нагасаки. Описание «простолюдинов и ремесленников» см. Fróis, Histó-ria, III, 192.