<p align="center">
Ярь-Явор</p>
<p>
</p>
<p>
Старик двигался с осторожностью фарфорового крабика. Долго устраивался на заднем сидении, кряхтел и ёрзал. Наконец успокоился, проскрипел милостиво:</p>
<p>
— Можно ехать.</p>
<p>
Водитель косился на пассажира с заученным почтением.</p>
<p>
— Давайте уточним маршрут.</p>
<p>
Толстый палец скользнул по сенсорной глади. Блеснул ноготь. Навигатор жизнерадостно булькнул, защебетал, высветил паутинку дорог.</p>
<p>
— Всё правильно, — в старческом голосе потрескивало нетерпение, — едем.</p>
<p>
Тонированная улица чуть дрогнула, поплыла в безоглядное прошлое. Пассажир вздохнул, обмяк — до поры, до времени от него больше ничего не зависело.</p>
<p>
Таксист к неудовольствию старика оказался словоохотливым парнем.</p>
<p>
— А я вас знаю... вы занимаетесь благотворительностью, — задумался на миг и выпалил, — в каком-то захолустье.</p>
<p>
Скудная осведомлённость водителя заставила пассажира досадливо поморщиться.</p>
<p>
— Громко сказано. Пару раз деньги зарыл на пустыре.</p>
<p>
— И как — взошли?! — развеселился шофёр.</p>
<p>
— Да.</p>
<p>
— Много?</p>
<p>
— Не счесть...</p>
<p>
Правильный ответ — ничтожно мало. Точный ответ неизвестен. Как считать? Цыплят, ясное дело, по осени... а когда считать деревья? За которыми в статистическом угаре не разглядеть леса. Уткнёшься носом в косматый бок — зверя не увидишь.</p>
<p>
Денежные "посевы" ещё и не проклюнулись, а уже встали стеной между благотворителем и самыми близкими старому чудику людьми. Разве не маразм — вбухивать многообещающие деньжищи в восстановление лесов? Не придурь — кормить малахольных романтиков, лелеющих саженцы, надеждами собственных внуков на безбедную жизнь?</p>
<p>
— Ты у своих отнимаешь. У своих! — разорялась благоверная.</p>
<p>
— Не у них, — отрезал уличённый в опустошении собственной кубышки маразматик.</p>
<p>
Вскипела и выплеснулась злоба в лицо притихшей "хранительницы очага":</p>
<p>
— Старшая под табуретку пешком ходила, когда я отжимал у людей, которые для тебя и не существовали! Дай-дай-дай! Где брал, хочешь узнать?!!</p>
<p>
Есть что вспомнить. Жизнь прожить — не поле перейти. Не только земляные комья плющились под каблуками. И на головы приходилось наступать... Ловко давил — самого не прищемили. Хотя пытались, конечно.</p>
<p>
Шелест виртуальных купюр, уплывших из шоколадного будущего потомков в туманную безнадёгу, наэлектризовал семейную атмосферу до взаимного отторжения. В жизни старого транжиры внешне почти ничего не изменилось. И до того близкие казались таковыми лишь благодаря отличной видеосвязи. Призраки глянцевого монитора, являющиеся во плоти по большим праздникам. Теперь праздничными стали дни, когда в динамиках звучали призрачные голоса.</p>
<p>
В одиночестве легче принимать решения. Возможно, ошибочные, странные, бессмысленные, какие угодно. И вот он решился выполнить давнишнее обещание.</p>
<p>
— На природу собрались, свежего воздуха глотнуть? — поинтересовался водитель, заинтригованный подсказками навигатора.</p>
<p>
Чуть не сорвалось с языка дикое откровение: подыхать собрался.</p>
<p>
— У меня важная деловая встреча, молодой человек.</p>
<p>
Таксист проникся впечатляющей деловой хваткой божьего одуванчика и умолк.</p>
<p>
Встреча с самим собой. Прощальная. Сколько не брось на откуп, а слово держи. Хоть раз в жизни сдержи. Без уточнений, дополнительных условий и ссылок на обстоятельства. Не опасаясь упрёков и кары. Только потому, что обещал. Вечность назад.</p>
<p>
Тогда никто ещё не трудился выговаривать его отчество. Новоиспечённый выпускник терпящего реформенные бедствия столичного вуза, дипломированный балбес звался Глебом. Изыскал в коммерческой суете продушину и вырвался на малую родину пропустить рюмку-другую на отцовском юбилее. Переночевал, а с рассветом, не желая биться за место в утлом автобусе, направился к железнодорожной станции пешком через лес. Всего-то напрямую километров восемь, по тропам, естественно, немного больше — отчего бы не прогуляться?</p>
<p>
Сначала Глеб спустился к роднику, неутомимо вливающему ледяную свежесть в застланное ряской озерцо. Ещё не растворился туман, а у источника уже толклись жаждущие первозданной чистоты "бутылконосы". Среди лиц неопределённой зрелости маялась юная особа с пластиковым бидоном. Незнакомая. Симпатичная брюнетка.</p>