— Напомни, в чем заключалась сделка? — рассеянно спрашиваю я.
Эмбер, не теряя времени, напоминает мне:
— Просто поговори с ним немного. Возьми его номер, если наберешься смелости.
Эмили обвиняюще указывает на меня пальцем.
— Не смейте возвращаться к этому столу с пустыми руками, юная леди.
— Не волнуйся. — Я больше не удостаиваю их взглядом, пока мои ноги сами несут меня через барную стойку.
Он повернут ко мне широкой спиной, но я бы узнала эти татуировки где угодно.
— Привет, Каллахан.
Глава 6
Грейс
В отличие от вечеринки у Полсона, на этот раз я приложила немного больше усилий к своей внешности. И прямо сейчас я так рада, что сделала это. На мне только пара черных широких брюк и красный топ в паре с босоножками телесного цвета, которые я одолжила у Эмили, но, по крайней мере, это хоть что–то. Я не могу отрицать, что каблуки придают мне уверенности в себе, даже если я все еще ниже среднего роста.
Каллахан поворачивает голову на звук моего голоса, и когда его глаза останавливаются на мне, они на полсекунды расширяются. С ним сидит темнокожий мужчина с короткой бородкой и в хипстерских очках, с пивом в руке, но его улыбка выглядит достаточно доброй, так что я не паникую. Пока что.
— Привет, солнышко. — Каллахан одаривает меня легкой усмешкой и этим прозвищем, которое он дал мне при нашей первой встрече. Мне это вроде как нравится. — Ты передумала насчет татуировки?
— Эм, не совсем, — смущенно признаюсь я. — Я немного боюсь, что это будет слишком больно.
— Зависит от того, где ты хочешь тату, — вмешивается его друг с таким же дружелюбным выражением на лице. — И насколько высока твоя терпимость к боли, я полагаю. Ты выглядишь достаточно выносливой.
— Спасибо. — Отлично, и теперь я почти уверена, что краснею, как ребенок, перед двумя взрослыми мужчинами. Вот и все, я сделала все чтобы не опозориться сегодня вечером.
Друг Каллахана кивает мне.
— Кстати, я Трей. Я работаю в салоне с этим парнем.
— О, правда? Это круто. — И поскольку это социально неприемлемый ответ, я добавляю. — Вы двое друзья?
— К сожалению, — бормочет Каллахан, улыбаясь.
Трей с удивлением качает головой.
— Мы дружили с подросткового возраста. Мы выросли на одной улице.
— И теперь я имею удовольствие видеть его надоедливую задницу в моем салоне пять дней в неделю, — шутит Каллахан. — На самом деле, это большая честь.
Их непринужденная динамика кажется настолько искренней и освежающей, что я не ловлю себя на желании сбежать. Трей одаривает меня еще одной дерзкой улыбкой, прежде чем похлопать своего друга по плечу.
— Пойду немного поговорю с Оскаром и Джонсоном. Приятно было познакомиться с тобой, милая.
И вот так я остаюсь наедине с Каллаханом, и мое сердце начинает биться быстрее, хотя и не от беспокойства.
— Итак, Грейс. Как прошла твоя неделя?
Его случайный вопрос удивляет меня, но я не показываю этого.
— К сожалению, завалена слишком большим количеством заданий. Как поживает твоя сестра?
Его темные глаза загораются при этом вопросе.
— У нее все отлично. Мэдди действительно любит твои уроки балета, ты знаешь? Теперь она хочет стать профессиональной принцессой–балериной.
Я не могу удержаться от смеха над его сладкими словами.
— Принцесса–балерина? Что ж, я бы тоже не отказалась от такого.
Затем мне приходит в голову мысль.
— Ты придешь на наш рождественский концерт? На прошлой неделе мы отправили семьям электронное письмо, но, возможно, у тебя не было времени его прочитать.
Он делает осторожный глоток своей... Это газировка? Почему я так удивлена, что он не употребляет алкоголь субботним вечером?
Когда он заговаривает снова, его голос звучит немного тверже.
— Я обязательно прочитаю его позже, но можешь рассчитывать на меня. Я бы ни за что на свете не пропустил такое событие.
Это заставляет меня улыбнуться.
— Я так понимаю, вы близки с Мэдди?
— Мы проводим много времени вместе, — говорит он, но его тон звучит не совсем правильно. Возможно, мне это только кажется.
Я видела их взаимодействие всего один раз, но я уверена, что любой может видеть, насколько он предан своей младшей сестре и как сильно она любит его в ответ.
— У тебя есть братья или сестры?
— Нет. Я единственный ребенок в семье. — И поскольку по какой–то глупой, неизвестной причине я хочу, чтобы он это знал, я выпаливаю.
— Я приемная. Родители — геи.
Он даже глазом не моргнул.
— Круто. Ты с ними хорошо ладишь?
При мысли о них в моей груди поднимается волна эмоций.
— Я люблю своих отцов. Они самые лучшие, но я вижу их не так часто, как хотелось бы. Они живут в Канаде.
Он кивает.
— Канада, должно быть, потрясающая зимой. На самом деле, я не думаю, что, когда–либо там бывал.
— О, тебе бы там понравилось. — Прежде чем я осознаю, что делаю, я сажусь на пустой стул рядом с ним. — Зимы сумасшедшие, поверь мне. Планировать рождественские поездки — настоящая заноза в заднице, потому что всегда бывает метель, или вьюга, или что–то в этом роде, и рейсы отменяют направо и налево. Где ты вырос?
Я понятия не имею, почему я сейчас разговариваю с этим парнем. Или почему мне не хочется убегать или меня не выворачивает, если уж на то пошло. Есть что–то в Каллахане, что успокаивает меня, как будто мой мозг каким—то образом знает, что он не представляет угрозы.
Что не имеет смысла, потому что я его не знаю. Он крупнее, старше, и я, вероятно, должна была бы пугаться одного его присутствия — но это не так. Больше нет.
— Здесь, в Уорлингтоне. — Он делает быстрый глоток своего напитка. — Это может быть интересный город для вас, студентов колледжа, но в конце концов он становится скучным.
— О, я сомневаюсь в этом, — поддразниваю я его. Я на самом деле дразню его. Какого черта? — Мне здесь нравится. Я думаю, что могла бы остаться после окончания университета.
— В самом деле? Большинство студентов покидают город сразу после окончания учебы. Что вообще могло удержать тебя здесь?
— Моя работа, например. — Я качаю головой, когда бармен спрашивает меня, не хочу ли я чего–нибудь. — Мне нравится работать во Дворце танцев. И я не знаю, есть что–то в этом городе, что заставляет меня чувствовать себя как дома. Может быть, это потому, что Аарон живет здесь.
— Он сказал то же самое после того, как окончил университет, — говорит он с легкой улыбкой. — Не мог представить себя живущим, где–либо, кроме как здесь.
— А как насчет тебя? Ты никогда не думал о том, чтобы уехать? — спрашиваю я, надеясь, что он не находит мое общество раздражающим. Боже, что, если так и есть, но он слишком вежлив, чтобы прогнать меня?
— Я некоторое время жил в Бостоне, — говорит он мне и делает еще один глоток. — Подруга семьи взяла меня под свое крыло и научила всему, что связано с татуировками. Потом я вернулся, немного поработал и в конце концов открыл свое собственное заведение.
— Это впечатляет, — честно говорю я. — Я так понимаю, бизнес идет хорошо?