– Гм, да… Хотя, впрочем, я скорее должна поговорить с Элли. - Клер конвульсивно проглотила комок в горле. Кажется, от этого у нее содрогнулось все тело. - Она проснулась?
– Слава Богу, нет, и я собираюсь дать ей еще дозу опия, как только она проснется.
– Понятно. Должно быть, она сильно страдает от боли.
– Да, это так. Кожа у нее в волдырях, и, по всей вероятности, шрамы останутся на всю жизнь.
Клер нервно передернула плечами.
– Я.., сама когда-то обожглась. О пламя свечи. Было ужасно больно. Элли не кричала… По крайней мере я не слышала… Она очень сильная.
Чарлз вынужден был сделать паузу, поскольку правый ботинок снимался с трудом.
– Да, это так, - тихо произнес он. - Даже сильнее, чем я мог себе представить.
Клер молчала довольно долго, затем спросила:
– Я могу поговорить с ней, когда она проснется? Я понимаю, что ты собираешься дать ей настойку опия, но он подействует лишь через несколько минут, и я…
– Клер, - перебил девочку Чарлз, - а ты не могла бы подождать до утра?
Она вновь проглотила комок в горле.
– Нет. Я в самом деле не могу. Чарлз устремил на Клер пристальный взгляд, причем не отвел глаз и тогда, когда поднялся на ноги.
– Может быть, ты хочешь что-то сказать и мне? Клер покачала головой:
– Нет. Я должна поговорить с Элли.
– Ну хорошо. Я посмотрю, готова ли она к твоему визиту. Если не готова, тебе все-таки придется подождать до завтра. И никаких возражений.
Клер опустила глаза и кивнула, а Чарлз взялся за ручку двери.
Элли приоткрыла глаза и тут же снова смежила веки, надеясь, что это поможет избавиться от головокружения, которое она вдруг почувствовала при пробуждении. Однако это не помогло, и она снова открыла глаза и огляделась в поисках мужа, - Чарлз!
Ответа не последовало.
Ею овладело незнакомое ей чувство разочарования. Ведь он говорил, что не оставит ее. Только это и помогло ей сохранить спокойствие в тот момент, когда она засыпала. Затем Элли услышала скрип двери, и в дверном проеме появился силуэт мужа.
– Чарлз… - Она хотела сказать это шепотом, но из горла вырвался скорее хрип. Он бросился к кровати:
– Ты проснулась? Элли кивнула.
– Я хочу пить.
– Да, разумеется. - Он обернулся и бросил через плечо:
– Клер, позвони, чтобы принесли чаю.
Элли вытянула шею, чтобы получше разглядеть, кто у него за спиной. Она не поняла, что в комнате находится Клер. Это было несколько неожиданно, поскольку раньше Клер никогда не проявляла интереса к ее здоровью.
Когда Элли снова перевела взгляд на Чарлза, он подносил к ее губам фарфоровую чашку.
– Если хочешь промочить горло, здесь осталось немного теплого чая. Я, правда, уже пил из чашки, но это лучше, чем ничего.
Элли кивнула и сделала глоток, задаваясь вопросом, почему после стольких поцелуев так возбуждающе пить из его чашки.
– Как твои руки?
– Болят, - призналась Элли, - хотя и не так сильно, как раньше.
– Это действует опий. Он оказывает очень сильное действие.
– Я никогда его не употребляла. Наклонившись, Чарлз нежно поцеловал жену.
– Надеюсь, не будешь употреблять и впредь. Элли сделала еще пару глотков чая, стараясь не думать, хотя и безуспешно, о джеме. Перед ее глазами возникла картина падения кастрюли на пол. Она снова пережила тот момент, когда поняла, что сейчас ошпарится и что это неотвратимо. А затем вспомнила те мгновения, когда ее руки находились в ледяной воде и она чувствовала, что взгляды всех присутствующих устремлены на нее. О, это было ужасно, ужасно! Чувствовать, что ты представляешь собой эдакое жалкое зрелище! И не имеет значения, что все случилось совсем не по ее вине. Она не могла вынести того, что в глазах у всех читалась жалость. Даже у Джудит.
– О Господи! - Элли вдруг поперхнулась чаем. - А что с Джудит? Она хорошо себя чувствует? Чарлз смутился.
– Ее не было в кухне, когда ты уронила кастрюлю.
– Да-да, я знаю. Но она видела, когда я… Ну, ты понимаешь, что я имею в виду. Она видела, как я кричала и стонала от боли, и это могло сильно на нее подействовать. Мне очень жаль ее.
Чарлз приложил палец к ее губам:
– Ш-ш… Ты переутомишься, если будешь много говорить.
– Но Джудит…
На сей раз он просто-напросто прикрыл ей рот ладонью.
– Джудит чувствует себя отлично. Элен уже объяснила ей, что произошло. Конечно, она огорчилась, но воспринимает это так, как и положено шестилетним.
– Мне бы хотелось с ней поговорить.
– Ты можешь сделать это завтра. Я полагаю, она сейчас ужинает со своей няней, а затем намерена заняться акварелью. Она говорила, что хочет нарисовать картину, которая должна тебя порадовать.
Слова Чарлза настолько вдохновили Элли, что она даже забыла о боли.
– Это очень здорово, - пробормотала она.
– А тем временем, - сказал Чарлз, - Клер просила разрешения поговорить с тобой. Я сказал, что она может это сделать лишь в том случае, если ты будешь готова к ее визиту.
– Разумеется, - пробормотала Элли. Очень странно, что Клер, которая обычно даже не пыталась скрывать свою антипатию, вдруг решила ее навестить и выразить сочувствие. Однако Элли хотелось надеяться, что их отношения станут более дружескими, поэтому она наклонила голову набок, увидела девочку и проговорила:
– Добрый вечер, Клер!
Клер сделала книксен и сказала:
– Надеюсь, ваше самочувствие улучшается.
– Да, начинаю поправляться, - ответила Элли. - Думаю, для этого потребуется какое-то время. Хорошо, что меня не оставляют одну. Это помогает мне забыть о руках.
Элли не вполне была в том уверена, но ей показалось, что при упоминании о руках Клер побледнела. Возникла довольно продолжительная и неловкая пауза, а затем Клер, обернувшись к Чарлзу, громко сказала:
– Могу я поговорить с Элли наедине?
– Право, не знаю…
– Я прошу!
Элли послышались в голосе Клер нотки отчаяния, и она, повернув голову к Чарлзу, заявила:
– Со мной все в полном порядке. Мне не хочется спать.
– Но я хотел снова дать тебе настойку опия.
– Опий может пять минут подождать.
– Я не могу допустить, чтобы ты страдала от боли…
– Все будет хорошо, Чарлз. В любом случае мне нужно сделать перерыв в сне. Может быть, ты выйдешь на лестницу и дождешься там чая?
– Ну хорошо. - Чарлз вышел из спальни, хотя было видно, что он недоволен.
Элли устало улыбнулась Клер:
– Кажется, иногда он бывает очень упрям, не так ли?
– Да. - Клер пожевала нижнюю губу и добавила:
– Билось, что я тоже.
Элли изучающе посмотрела на девочку. Клер была явно взволнована и расстроена. У Элли возникло желание успокоить ее, но не было Уверенности, что Клер отнесется к этому благосклонно. В конце концов, именно Клер все это время демонстрировала явное недружелюбие по отношению к ней. В итоге Элли просто похлопала ладонью по кровати и сказала:
– Если хочешь, можешь сесть ко мне.
Поколебавшись, Клер сделала пару шагов и села на кровать Элли. Она молчала по крайней мере минуту и лишь теребила одеяло. Молчание нарушила Элли:
– Клер?
Девочка очнулась от своих мыслей, подняла голову и сказала:
– Все это время я вела себя очень нелюбезно по отношению к вам.
Элли не знала, что ответить на эту тираду, и промолчала. Клер откашлялась, словно взывая к собственному мужеству. А затем заговорила, чеканя каждое слово:
– Пожар на кухне - моя вина. Я передвинула лоток. Я не собиралась устраивать пожар. Просто хотела, чтобы тосты подгорели и чтобы вы не выглядели слишком умной. Я также испортила жаркое. Я отравила ваш сад. И.., и…
Тут голос Клер прервался, и она отвернула голову.
– И что, Клер? - мягко спросила Элли, уже догадываясь, что скажет девочка, но желая услышать это из ее уст. Более того, Элли полагала, что Клер самой требовалось высказаться.
– Я передвинула кастрюлю с джемом близко к огню, - шепотом сказала Клер. - Я не думала, что кто-нибудь из-за этого пострадает. Прошу вас, поверьте мне. Я только хотела, чтобы джем подгорел, вот и все… Только джем…