– Нэнси.
– Арчи, – я дума и после тихо, пытаясь не верить в свои слова, продолжаю. – Я люблю тебя.
Я ввела его в ступор, кажется. Или сломала. Черт!
– А я тебя, – целует он меня в губы. Его очки сталкиваются с моими и падают на землю. Он хмурится. – Каламбур.
– И первое признание, – я вновь его целую. – У тебя есть друзья, к которым твоя мамочка тебя спокойно отпускает?
– Есть один. А что?
– Есть план. Для этого мне нужен ты и магазин. Отпросись на ночевку!
– Ты спятила?
– Я просто хочу тебя, – я сжимаю его руку. В другой я держу его очки, которые слегла потерлись о землю.
– А я тебя, – он тихо шепчет мне это на ухо и прикусывает его. Я мурчу. Мне очень приятно.
– Тебя надо отвести домой и отпросить.
– Завтра я буду у тебя.
– Захвати паспорт. Тебе же есть восемнадцать?
– Да, полгода как.
– Отлично.
– Отлично.
План заключался в том, чтобы купить дорогое вино, прекрасные сигареты и распить и раскурить их вместе с ним. И это будет незабываемо.
Я серьезно полагалась на Арчи, и что ему продадут выпивку. К слову, это почти получилось, пока его не попросили снять очки. Он безумно сильно разозлился и, стукнув по ленте, кинулся прочь из магазина. Я извинилась перед всеми за это представление и побежала за ним. И ведь он не дошел до выхода. Он остановился в поиске двери. Но не находил. Я подошла сзади и обняла его. Арчи дернул плечом, давая понять, что обнимашки сейчас – это не лучшее, что может с ним случиться. Мы вместе вышли из здания, и он сел на лавочку, столкнувшись с ней тростью. Парень схватился за лицо руками и стащил очки с лица.
– Ненавижу их! – он швырнул их на проезжую часть именно в тот момент, когда по шоссе ехала машина. Очки тут же разлетелись на мелкие кусочки пластика и стекла.
– Арчи…
– Ненавижу, – он вскочил и стал бить лавку. Она стояла рядом с витриной, поэтому, когда Арчибальд стукнул ногой по ножке лавки стекло начало подозрительно трястись. – Я! Ненавижу! Свою! Жизнь!
– Стой! – я схватила его за плечи и попыталась оттащить от этой лавки, но Арчи сопротивлялся. Я хотела психануть и оставить его, но не могла: я чувствовала ответственность за него. И я хотела провести с ним как можно больше времени. Только вот Арчи этого не хотел.
Когда ты видишь, как перед тобой человек падает, погруженный в своем горе, ты не знаешь, как на это реагировать. Ты хочешь помочь ему всем и сразу, но понимаешь, что в эту минуту он чувствует еще большее унижение, чем было некоторое время назад. Ты хочешь взять его за руку, повести по правильному пути, чтобы он не наступил в лужу, чтобы не наступил в грязь. Не столкнулся с машиной, случайно выйдя на проезжую часть. Но этот человек будет вас отторгать. Ему будет казаться, что он для вас – обуза, и возитесь вы с ним, потому что так надо. Не по вашему желанию.
Так было с Арчи. Он ненавидел, когда я ему помогала, но нуждался в помощи каждый раз, когда мы выходили из дома. И не только на улице. Везде.
Мы дошли до моего дома, где сели на бордюр. Все это время его глаза были закрыты.
– Прости за все это. Я ужасный.
– Ты самый прекрасным, с кем я столкнулась в этой жизни. И я благодарна обстоятельствам, что связали нас. Мне плевать на твои изъяны. Мы все напичканы ими.
– Я самый большой изъян на этой планете.
– Ты – мой изъян, – я поцеловала его в висок и положила голову на плечо.
– Нэнс, – он обнял меня. – Я не могу домой идти без очков. Мне некомфортно.
– Я дам тебе, – начала рыться в своем рюкзаке, – у меня есть, они правда ярко-красные.
– Ох, как жаль, а я же так ненавижу красный цвет. Я ведь его видел и просто не-на-ви-жу.
– Арчибальд Стинсон, – я ярко выражаю его имя и фамилию. – Ты меня порядком достал. Да, ты ничего не видишь, но, – я опять выделяю слово, – это не значит, что надо быть таким скверным. Да, ты не хочешь быть обузой для меня, но, черт возьми, возьми себя в руки!
Арчи злобно посмотрел на меня.
– Знаешь что? Иди домой, а я возьму и куплю все сам!
В недоумении от ситуации я решила довериться ему. Чем черт не шутит? Пусть делает так, как он сам захотел.
– Как ты смог дойти до моего дома?! – восклицаю я Арчи. В его руках черный пакет и трость.
– Меня довез мой друг. Он узнал обо всем и сказал, что должен мне помочь.
– А о чем он узнал? – я целую его в щеку.
– Что y меня есть девушка, – ухмыляется.
– Я твоя девушка? – улыбаюсь ему я. Чёрт возьми, как мне хочется, чтобы он увидел эту улыбку. Чтобы он, не касаясь моего лица, понял эмоцию, испытанную мной.
Он замешкался.
– Ты будешь моей девушкой? – тараторит он.
– Я улыбаюсь, – отвечаю я ему.
– Считается за ответ?