(Весенний вечер, мы гуляли по парку и забрели туда, куда раньше не заходили. Это был какой-то небольшой лес. Мы шли вглубь этого лес, забываясь и теряясь в собственных чувствах. Они поглотили нас, мы не видели дороги назад, не видели пути впереди. Мы видели друг друга. И больше ничего. Остальное – чернота. Когда человек влюблен, он не замечает мира вокруг. Для него есть собственный мир. Наш и был таким. Он был темным, неподвластным другим силам. Это был темный лес, лучи солнца не добирались до его глубин. Но мы освещали его изнутри. Наши поцелуи и объятия, когда мы прикасались друг к другу, происходил выброс энергии, света.
Мы шли дальше и дальше, весело смеясь и обнимаясь. В конце этой, на деле, небольшой рощи мы вышли к озеру, которое не так давно еще было котлованом. Со всех сторон его окружали лавочки и тонкие изящные деревья, посаженные и выращенные специально. Я подбежала к одной из лавочек и села. Озерцо было небольшим, но отражение заходящего солнца давало иллюзию того, что оно бесконечно. Был прекрасный алый закат. Арчи сел со мной рядом, приобняв меня. Я положила ему голову на плечо. Это был дивный конец дня.
– Жаль, что ты не увидишь это небо. Оно такое красивое.
– Какое оно?
– Полосами разных цветов, где-то, будто художник специально ярко выделил края, а где-то будто растекается и превращается постепенно в другой цвет.
– По твоему описанию это действительно красиво, – он чмокнул меня в макушку.– Небо – это прекрасно, да?
– Его красоту не передать даже зрячему человеку, – я утыкаюсь в него носом. – Знаешь, тут очень красиво. Нам нужно сделать фото.
– О не-е-ет, – наигранно протягивает Арчи. – На фото у меня всегда красные глаза!
– В фотошопе замажу.
– Можно остаться в очках?
Я достаю телефон из кармана и включаю камеру. На экране появляемся мы: Арчи в ярко-красной футболке, поверх которой надета клетчатая рубашка, и я в черной толстовке с забавной надписью жмурюсь от солнца. Телефон издает щелчок, и фото готово.
Мы сидели там до самой ночи. И это было незабываемо.)
Эти воспоминания не заставляли меня плакать, нет, я безудержно смеялась. И это были те моменты, когда я действительно улыбалась по-настоящему.
Я перестала его искать, когда объявился мой отец. Это было слишком внезапно для меня. Объявился, и начать ухаживать за мной, как за маленькой девочкой. И даже проявил инициативу и решил поехать со мной в другой город. Спрашивается, что может быть лучше Нью-Йорка? Вот и я не знаю. А поехали(прим. полетели) мы в Лос-Анджелес. Видимо, куда-нибудь действительно подальше от большого яблока.
В самолете было невозможно лететь с ним. Это несколько часов нудных рассказов о том, как он колесил по всему миру, как он нашел и потерял женщину мечты. Будто о матери, что не стало не так давно, и речи не было. Будто он сам меня прокормил и вырастил. Папа, это не так! Он болтал и болтал, все семь с половиной часов к ряду. Я готова была застрелиться, лишь бы не слушать его. К слову, надоел он не только мне, потому что цоканье недовольных пассажиров говорило само за себя.
Прилетев и заселившись, я скрылась с его глаз куда-то далеко, а именно в ближайший продуктовый. Есть мне не хотелось, а вот поглазеть на продукты милое дело.
Я прохожу к большим завалам вкусных фруктов, где очень сильно пахнет бананами. Есть, все-таки, захотелось, и, наскребши три доллара в кармане, я отправляюсь за продуктами.
Купив себе три банана и одно манго, я выхожу на улицу. Около магазина стоит припаркованная машина, которая мне была очень знакома. Я обхожу ее и живу марку: BMW. Взглянув на номер, я понимаю, что это та самая машина.
Неподалеку находится небольшой парк, он прямо за магазином. Я оправилась туда, так сказать, выжидать момента, когда в машину кто-то сядет.
Ждать мне почти не пришлось: к машине подошел Арчи. Боже мой, мое сердце в тот момент екнуло. Я оставила связку фруктов и побежала. Хватив его, я утаскиваю парня за магазин. Быстро обняв Арчи, я почти плачу. Неужели он рядом? Он тут. Я чувствую его сердцебиение, его теплое тело. Он непонимающе приоткрывает рот. На нем новые очки.
– Я Нэнси, – я продолжаю его обнимать.
– Нэнс! – восклицает парень и начинает целовать меня. – Я так по тебе скучал! Боже, мои мысли, они все были заняты тобой. Мать увезла меня оттуда, она сказала, что.. Боже, Нэнси! – он трогает мое лицо, будто изучает его вновь. Его руки скользят по моей шее, переходя на плечи.