– Тебя украла Нэнси Грин, Арчибальд!
– Нэнс! – вновь кричит парень и, попытавшись угадать в какой стороне я, кидается обнимать меня. Но он промахивается и обнимает пустоту. Я смеюсь и подхожу к нему. В этот момент во мне что-то внутри сжимается. Что-то маленькое укалывает меня в грудь. Я обнимаю его, но двери лифта растворяются прежде, чем он успевает положить свои руки мне на талию. Но они тянулись! Тянулись ко мне. На секунду я представляю, как мы бы стояли в обнимку где-то там, где ярко светит солнце, но по-весеннему холодно. Я помогаю ему выйти из лифта. Он ухмыляется и подает мне руку.
– Нэнс, ты чудо! – он все же обнимает меня. Обнимает! Внутри меня опять что-то съеживается. Я обнимаю его в ответ, задевая его очки, которые, ускорившись, летят на пол. Я успеваю их подхватить и отдаю ему. Он стоит, прикрыв глаза рукой до тех пор, пока вновь не надевает очки.
– К вашим услугам, мистер, – я все еще в его объятиях. – Ты готов?
– К еще одному аресту? Однозначно!
Мы идем, а точнее, Арчи идет, а я еду, к парку, что по находится близости. В нем, на сколько я знаю, раньше был прокат роликов. Не знаю, как сейчас, но, когда я была маленькой, то приходила туда и каталась. Естественно с родителями.
В голове все то же, что и было ранее. Это маленький треск, пощипывание. Они перешли из груди в голову. Но когда я вспоминаю то, что чувствовала от объятий парня, то меня слегка потрясывает, дергает. Раньше такого не было, если только с высокой температурой. Так неужели симпатия – это болезнь? И если так, то я не хочу этим болеть.
Я машинально тяну руку к своему лбу. Ну, а мало ли, температура и правда? Нет, он холодный, лишь небольшая испарина. Я протираю руку об блузку, смывая небольшие капли пота.
– Арчи, – я поворачиваюсь к парню, тот в недоумении остановился.
– Да?
– Какой у тебя размер ноги?
– Черт, – озадаченно приоткрыв рот, парень ругается. – Я не знаю размера собственной ноги!
– Ладно, придумаем, – я беру его за руку. Ток! Опять этот чертов электрический ток раздается по моему телу. Что творится, черт возьми? Может, я просто одежду такую надела? Которая бьется током? Или у Арчи такая одежда. Да, все дело именно в ней.
Но его не трясет. Он не дергается. Его ноги не подкашиваются, не становятся ватными. Он идет, как и шел себе раньше. А я иду, изнемогая от некой болезни, беспощадной и гнусной. Которая заставляет разум покинуть тело и витать где-то выше облаков.
– Нэнс, – Арчи останавливается. – С тобой все в порядке?
Я останавливаюсь тоже, но от неудачной этой остановки лечу спиной к асфальту. Бум! Я карябаю себе спину об землю.
– Нэнс! – приседает Арчи и пытается хоть как-то мне помочь. Его руки такие теплые. Нэнс, что с тобой?! Что творится в твоей голове?!
– Все в порядке, просто упала, – я встаю и сажусь на лавочку, которая была самой близкой к нам. Арчи идет на мои ругательства и присаживается тоже.
– У тебя руки такие холодные были, – он берет меня за руку. Интересно, как он это делает? Он же не видит ничего. Как он определил, что моя рука лежит именно здесь? – Они и остались такими же, только слегка грязные, – он улыбается и смахивает песчинки и маленькие камни с моей руки. Я поворачиваюсь к нему, отдавая руки под полный его контроль. Мягкие руки, теплые и нежные, они гладят мою ладонь, своим большим пальцем проводя по моему, он обводит каждую выпирающую область на моей руке. Каждую косточку и вену. Заметив кольцо на среднем пальце, он его прокручивает и продолжает изучение моей руки. Я уже была где-то за гранью. Мне так хотелось его поцеловать, что это было откровением для меня самой. Неужели? Арчибальд Стинсон мне нравится? Я решаю положить голову ему на плечо. Не думаю, что из-за этого он мне что-то скажет. Просто, как другу.
Он, почувствовав тяжесть на своем плече, едва видно улыбается. Эта улыбка сводит меня с ума. Она такая живая, такая детская. Такая настоящая. Он самый настоящий.
Мы живем в мире подделок. Начиная с бренда кроссовок и заканчивая людьми. И мы все носим маски. Их носят все: от мала до велика, злые и добрые. Ее ношу я. Я окутываю себя множеством образов и масок. Но есть ли среди этих масок та, что подходит мне идеально? Та, с которой можно проходить всю свою жизнь?
У Арчи маска, которую он надел не сам. Не он был виновен в ношении на себе маски грусти, обиды на мир. Такого скептичного человека. Но за нею скрывается человек, который прекрасен душою. Который счастлив, когда не замечают его изъяна. Но это не изъян. Это его достоинство.
– Нэнс? – он отвлекает меня от мыслей. И хорошо.
– Да?
– Твои руки стали еще холоднее, – он сжимает мою ладонь в кулак, обхватывает его рукой. – И дойдем ли мы до парка?