Газеты при этом не сообщали, что в тот же день на втором этаже здания Комиссии по атомной энергии проходило заседание, на котором обсуждался вопрос о создании оружия, способного почти в одно мгновение увеличить смертность населения до 80–90 процентов. Лишь около сотни людей в Соединенных Штатах знали, что именно в этот день Генеральная консультативная комиссия, состоящая из девяти ведущих американских ученых, собралась, чтобы принять решение о проблеме супербомбы.
Начиная с 1947 г. Комиссия собиралась через каждые несколько месяцев под председательством Роберта Оппенгеймера. Теперь она собралась, чтобы дать ответ на вопрос, поставленный Лоуренсом, Альварецом, Теллером и Страуссом: «Следует ли Соединенным Штатам безотлагательно начать изготовление термоядерной бомбы?».
Оппенгеймер открыл заседание, изложив суть вопроса, подлежащего обсуждению. Затем он обратился к каждому из присутствовавших членов Комиссии[36] (один из них, Глен Сиборг, в это время находился за границей) с предложением изложить свое мнение. После того как все высказались, он выступил сам. Никто из членов Комиссии не говорил больше пяти или десяти минут. В последующие дни комиссия подготовила и обсудила два доклада. Все пришли к единому мнению, что создание супербомбы, по-видимому, технически осуществимо, но чрезвычайно сложно и неэкономично и к тому же может неблагоприятно отразиться на производстве атомных бомб, изготовлявшихся в разнообразных вариантах и во все возраставшем количестве. Кроме того, члены Комиссии были уверены, что авторитет Соединенных Штатов во всем мире пострадает, если они изготовят такое оружие.
Эту мысль особенно отчетливо выразили Раби и Ферми в совместном меморандуме. В нем говорилось:
«Не существует пределов разрушительной способности нового оружия.
Поэтому оно чрезвычайно опасно для человечества. При всех обстоятельствах его следует рассматривать как зловещее явление. И мы уверены в необходимости выступления президента Соединенных Штатов перед американской общественностью и всем миром. Он должен разъяснить, что, руководствуясь основными принципами морали, мы не считаем возможным быть инициаторами в разработке такого оружия».
Раби и Ферми связывали свой отказ от изготовления бомбы с предложением, чтобы президент мог политически использовать публичный отказ от нее, обратившись к русским с призывом сделать то же. Любое нарушение такого соглашения по вопросу о термоядерном оружии могло бы рассматриваться как оправдание войны.
Остальные шесть членов Комиссии пришли к более осторожному заключению:
«Мы все убеждены, что тем или иным способом можно избежать создания такого оружия. Нежелательно, чтобы Соединенные Штаты выглядели инициатором его разработки. Все мы согласны с тем, что в настоящее время было бы неправильным компрометировать себя решительными действиями по созданию такого оружия. В отказе от разработки супербомбы мы видим единственную возможность предотвратить войну и, таким образом, устранить чувство страха».
Однако «активисты» упрямо продолжали свою кампанию. Они с успехом воздействовали на Воздушные силы и на председателя Объединенного комитета по атомной энергии Конгресса США Брайена Мак-Магона. Они, образно выражаясь, прорвали оборонительные линии секретаря Джонсона и Пауля Нитца, главы Управления планирования Госдепартамента, считавшего, что для всего мира необходима уверенность в превосходстве американской техники. Последний утверждал, что такая уверенность вполне оправдывает затрату тех пятисот миллионов долларов, в которые оценивалось новое оружие. В конце концов, «адвокаты» супербомбы победили даже Омара Брэдли, председателя Объединенной группы начальников штабов, хорошо известного своей уравновешенностыо и умеренностью. В письме от 13 января 1950 г. он заявил, что не смог бы перенести мысли о том, что русские могут опередить американцев в создании водородной бомбы. Это письмо в большей степени, чем что-либо другое, способствовало теперь уже неизбежному изменению мнений. Теперь уже нетрудно было окончательно склонить Белый дом к согласию на изготовление супербомбы.
31 января Специальная комиссия Национального совета безопасности собралась в старинном здании Госдепартамента.
36
Джеймс Б. Конэнт, президент Гарвардского университета; Ли Дю Бридж, президент Калифорнийского технологического института; Энрико Ферми из Чикагского университета; И. А, Раби из Колумбийского университета; Хартлей Рови, президент «Юнайтед Фрут Компани»; Оливер Баклей, президент «Америкен Телефон энд Телеграф Компани», и Сирил С. Смит из Чикагского университета. — Прим. авт.