Однако в 1954 г. он говорил: «Боюсь, что мои внутренние сомнения остались неразрешенными. Я все еще чувствую себя так, как будто совершил дурной поступок. Но я его все-таки совершил».
В начале 1950 г. ученые-атомники, протестовавшие ранее против планов Теллера, приняли участие в осуществлении проекта супербомбы. Сразу же после выхода в свет директивы Белого дома Теоретический отдел в Лос-Аламосе начал производить расчеты, необходимые для конструирования новой бомбы.
Две группы, независимо друг от друга, энергично взялись за решение проблемы. Одна из них использовала первую большую электронную вычислительную машину «ЭНИАК», построенную по проекту фон Неймана и направленную из Филадельфии на артиллерийский полигон в Абердине, главным образом для вычисления баллистических траекторий. Вторая группа состояла всего только из двух человек — Улама и его помощника Эверетта. Она пользовалась единственным механическим прибором — обычной счетной машинкой, которую употребляли еще при расчетах первых атомных бомб.
Система выработки одних и тех же данных параллельно двумя группами и последующее сравнение полученных независимо друг от друга результатов стала почти традиционной в Лос-Аламосе. Она применялась здесь как некая разновидность спорта. Рольф Ландсхофф, в свое время эмигрировавший в Соединенные Штаты из Берлина и во время войны входивший в группу Теллера, в связи с таким «состязанием» вспоминает:
«Однажды в кабинете Теллера собрались Ферми, фон Нейман и Фейнман. Я также присутствовал, так как мне предстояло выполнять планируемые здесь вычисления. Возникало и отвергалось много разных идей, и через каждые несколько минут у Ферми и Теллера появлялась необходимость быстрой численной проверки. И тогда ученые начинали действовать: Фейнман с помощью настольного арифмометра, Ферми с помощью маленькой логарифмической линейки, которую постоянно носил с собой, а фон Нейман обходился собственной головой. Голова обычно срабатывала быстрее, и было поразительно, как близко совпадали все три ответа».
При выполнении расчетных работ для супербомбы Улам решил, что силы неравны, причем неравенство было не в его пользу. Он предполагал, что сумеет выполнить работу на несколько недель позже, чем «ЭНИАК». Но, как хорошо известно, «искусственные мозги» говорят на своем языке, на который сначала надо перевести любую поставленную перед ними задачу.
Такое программирование редко обходится без ошибок. Машина «замечает» их и дает бессмысленные ответы. Только после тщательного изучения их можно обнаружить ошибку.
Все эти процессы требовали времени, которое Улам отлично сумел использовать. Прежде чем группа на «ЭНИАКе» закончила обнаружение ошибок и предложила откорректированные вопросы электронному оракулу, Улам, сделав несколько смелых упрощений, уже достиг цели и представил на рассмотрение свои результаты. Согласно этим данным, на изготовление водородной бомбы требовалось такое огромное количество редкого изотопа водорода, трития, что стоимость ее была бы неимоверно высокой.
Теллер реагировал на эту новость подобно восточному деспоту. Он не мог, конечно, отрубить голову Уламу, этому вестнику дурных новостей, но он подверг его опале. Когда немного позже поступили первые результаты от группы с «ЭНИАКа» и показались сначала обнадеживающими, подозрительный Теллер вообразил, что Улам умышленно ввел его в заблуждение. В конце концов, в Лос-Аламосе было немало людей, которые работали здесь только потому, что надеялись на неосуществимость супербомбы. Но немного позже последующие результаты, поступившие с большого абердинского вычислителя, блестяще подтвердили выводы польского математика. Они апробировали его вычисления во всех деталях.
Таким образом, вся работа, проделанная до сих пор по разработке супербомбы, как сказал Теллер, оказалась «не чем иным, как фантазией».
Все следовало начинать снова. Насколько точны предварительные измерения, на основе которых велись расчеты? Это можно было узнать только путем проверки их заново, в ходе фактического испытания.
Удастся ли получить более точные данные? Стало очевидным, что требовалась новая аппаратура с небывалыми скоростями и точностями. Фотокамеры должны были производить тысячи снимков в долю минуты. Требовалась система, которая могла бы передать результаты съемки на пост дистанционного управления до того, как камеры и сама система будут уничтожены силой взрыва. Такие данные могли бы подсказать теоретикам новую, более перспективную методику.