- И вот еще. – Григорий достал из кармана своей куртки деревянную куклу. – Это вроде тоже твоё.
- Моё. – прижала я к сердцу статуэтку, которая раньше была моим домовым.
Переодеваться в машине, несущейся на бешеной скорости, в присутствии такого количества людей, то еще удовольствие. Но когда я оказалась в привычной для меня одежде, стало комфортнее и телу и душе. Я отдала куртку Федору, который тактично отвернулся и всё то время, что я переодевалась, разглядывал темноту за окном.
Мы ехали около часа, а потом завернули в какую-то деревню. Судя по развалинам, что когда-то были жилыми домами, деревня была заброшенной. Была глубокая ночь, темно, а из освещения на улице только фары микроавтобуса. Проехав сквозь ряд заброшенных домов, мы оказались у такого же развалившегося тёмного завода. В ангаре с разрушенными окнами и воротами стояла обычного вида ГАЗель. Мы остановились возле неё и заглушили мотор.
- Высаживаемся. - скомандовал Григорий. Он среди них точно главный. Никто бы не вышел, если бы он не отдал этот приказ.
Федор и Кристина подняли Арсения, так чтоб он упирался руками на их плечи, и понесли его к выходу. Я хотела помочь, но холодное «не мешай» Кристины вернуло меня обратно на сидение. Я вышла последней, прихватив клетку с Велиокой, и вместе со всеми пересела в ГАЗель. Стёкла этой, простой на первый взгляд, машины отечественного производства не были тонированными, но через них всё равно разглядеть ничего было нельзя. Водитель еще находился в микроавтобусе, разговаривал с кем-то по телефону. Мне же больно было смотреть на моих друзей. Если я сейчас смогу оказать им помощь, нам всем будет легче.
- Дядя Гриша, а я могу сейчас помочь Яросвету и освободить Велиоку?
Он посмотрел на меня и покачал головой.
- Лучше не стоит. Нет, ты можешь попробовать, конечно, если ничего не изменилось за последнюю неделю в технических картах, вышки тут не работают, но я не хотел бы рисковать. Всегда найдется то, что мы можем не знать или не предусмотреть.
Я его понимаю, но также чувствую, как страдает сейчас моя Берегиня и помню, как тяжело находится под воздействием снотворного. Григорий не оставил без внимания мой страдальческий взгляд.
- Что это за птица? Кто-то из духов?
Думаю, скрывать правду от Григория не стоит.
- Она моя Берегиня. Она от пуль спасает и делает невидимой. И вообще она очень добрая и хорошая.
Дядя Гриша посмотрел на Велиоку уже совсем другими глазами.
- Птица, возможно, и стоит риска. Но вот Яросвет… Это же шиложопый сын Яромила. Я, конечно, не сразу его узнал, подрос парень с последней нашей встречи, но помню, мелким он был еще тем засранцем. Не думаю, что он сильно изменился. Ему бы лучше в таком состоянии до конца нашего задания остаться. Чтоб не лез, куда не надо.
И я бы с ним согласилась, если сама еще днём не находилась в таком состоянии.
- Дядя Гриша, ну пожалуйста!- заныла я.
Он закатил глаза, но отказывать мне не стал.
- Ну, хорошо. Только давай не в машине. От твоего огнемёта вся техника полетит. Ванёк, - крикнул в салон машины.- проверь периметр на наличие вышек. Федя, выноси Ярса наружу.
- Зачем? – раздался тревожный голос Кристины.
- Оставим его здесь, чтоб не таскать кабана этого.
От такой шутки Кристину чуть удар не хватил.
- Я тогда с ним останусь. – тут же, не раздумывая, сказала она.
Григорий уже и сам понял, что такое говорить при няне Арса нельзя.
- Да шучу я. Вылечить она его хочет. – успокоил её он.
Но мне показалось, что она еще больше заволновалась.
- Не надо! Он сам скоро очнётся.
Гриша, имея опыт общения с людьми, находящимися в состоянии паники, знал, что и как сказать, чтоб ему поверили.
- Кристина, если с нами в дороге что-то случится, Яросвет будет пушечным мясом. Одна ты его не утащишь и ничем помочь не сможешь. Отойди подальше, пожалуйста. Дай профессионалам сделать своё дело. Готовься. – последнее он уже скомандовал мне.
Арсюху вынесли и положили на бревно, лежащее метрах в пяти от машины. Вся остальная команда осталась стоять рядом и наблюдала за моими действиями. Ну а я пробудила огонь и пустила его по венам своего одноклассника. Не прошло и минуты, как дело было сделано. Арсюха открыл глаза и произнес свое коронное:
- Я есть хочу.
Это не могло не насмешить нас всех.
- Не смешно. Когда я голодный я вредный.
Еще больший хохот раздался эхом в стенах ангара.
- О! Это мы знаем! – усмехнулся Гриша.
Улыбка здорового, пусть даже и голодного, Арсения – это лучшее, что я видела за последние дни.