— Сколько же боли испытала эта алиэри?! — наконец прошептал старый гаремник Шаир.
Информацию о поместье и его старожилах я получил сразу же, как мы пересекли границы, и госпожа вступила в свои права.
— О чем вы? — прошептал Май. Дом скрипел и дрожал, деревья пригибало ветром, и мир за окном завывал, сгорая в алом пламени.
— Не поймешь, мал еще, — проскрипел дворецкий Лорвуд. — Но эта алиэри, и правда, полна сюрпризов. Она точно помечена как «Бесполезная»?
— Вы же видели ее платье? — я нахмурился.
— О да, я видел ее платье. Я видел, как чернота стала заполнять белоснежный покров, такую силу трудно назвать Бесполезной.
— Она убьет нас? — прошептал Май.
— Нет, — Рох спокойно смотрел в окно. — Она не любит ни смерть, ни боль.
— Может, и не любит, но в таком состоянии разве сможет понять, что творит? — задумчиво протянул дворецкий.
Ему никто не ответил, не выдержав напора ветра, ставни распахнулись, и алые сполохи влетели в окно. Они впились под ребра Мая, и тот истошно закричал, несколько сполохов метнулось к лицу Роха, и тот замахал руками, пытаясь отбиться. Мы все оказались в этом пламени, даже меня пронзили эти странные блики.
Я ожидал боли, жара, но неожиданно моя спина, что до этого ныла от боли, прошла, в руке пропала ломота от поврежденных в молодости суставов. Потрясенно оглянулся на Мая, но мальчишка уже перестал кричать от ужаса и с удивлением смотрел на переливы пламени, которые восстанавливали в его теле больной покалеченный желудок. Рох тряс головой, и прямо на глазах его шрам стал рассасываться.
— Мальчишка! — воскликнул старый гаремник, и мы все бросились к его недавнему пациенту. Алые сполохи подняли Эйрана над кроватью, сжигая бинты, они зализывали его раны и исцеляли его, как и всех нас. Дом тоже охватило это пламя, я видел, как восстанавливались сломанные половицы, как рисунок на обоях и картинах становится ярче и светлее, я видел, как на посуде затягивались сколы, дом гудел и обновлялся под алым пламенем силы той, кого посчитали «Бесполезной».
Я вернулся в столовую и закрыл окна. Алых сполохов я больше не боялся, понял, они не причинят нам вреда. Мир за окном продолжал реветь и стонать, но я понимал, что в то же время он обновляется, устраивая «Тихое место» для новой госпожи. Сама магия этого места подстраивалась под ее желания.
— Какой она была, когда вы встретились? — дворецкий, словно помолодев лет на десять, подошел к окну и остановился рядом.
— Растерянной, уставшей. Когда у нее захотели отнять гаремника, разозлилась, но в основном ей хотелось тишины и покоя.
— Разозлилась? Когда?
— К нам подошла алиэри Суламира и потребовала гаремника себе, госпожа отказала, и свободные алиэры стали пытаться урегулировать спор. В этот момент она разозлилась, хотя тут скорей было смутное разочарование и недовольство, которое я интерпретировал как злость.
— Как может эмпат твоего уровня сомневаться в чувствах госпожи?
— Она не похожа ни на кого, с кем приходилось встречаться, из новеньких. Она настолько прячет свои чувства, что пока не начнет действовать, сложно понять правильность того, что ощутил. А еще она постоянно настраивает ошейники на искренность, и ты говоришь то, что думаешь, а не то что должно. Сняла у гаремника все запреты, и это отразилось на ошейниках у всех. Нам дали относительную свободу и самостоятельность.
— Вот как, — усмехнулся Лорвуд, — это будет занятная служба.
— Уверены?
— Все зависит от нас. Если сумеем ее согреть и избавить от темноты прошлого, наш мир засияет словно драгоценный камень, но, если ее кто-то обидит… Боюсь, она будет также способна спалить это поместье.
— Это невозможно! Она «Бесполезная»!
— Посмотри за окно, ты слышишь? Идет дождь, он замывает ее душевные раны. Он наполняет это поместье и ближайшие земли новой жизнью, «Бесполезные» так не могут, да что говорить, «Полезные» не могут такого, магия Экиариса не так откликается на их желания.
— И что же делать?
— То, что мы умеем лучше всего, служить и ублажать желания хозяйки. Это поместье — ее новый дом, пусть будет рада в нем каждый день, а потом посмотрим, какая она «Бесполезная».
За окном все еще шел дождь, а в доме закипела работа, мы быстро подготовили комнату и сменную одежду для госпожи, подогрели укрепляющий настой и разобрали кровать. Когда все затихло за окном, я и старый гаремник вышли из дома. Мы нашли ее в глубине сада, мокрую, дрожащую, сжавшуюся в комок. Впервые я испытал странное чувство, мне действительно захотелось согреть ее, защитить. Я накинул подготовленный ранее плед ей на плечи. Она словно была в забытье. Вяло отреагировала, когда Шаир поднял ее на руки и понес в дом. Я поразился его силе, но решил, что это еще магия обновления так на него действует.