После завтрака мы с Ярким вышли на прогулку. Возле дома лежал распухший труп Теодора Стрикса, оттащить который вчера у меня сил не было. Я обыскал его, и обнаружил две занимательные вещицы. Первая была мне хорошо знакома – кулон Ники Томас, который должен был предсказывать верный путь к желаемой цели. Именно благодаря ему мы и попали на этот чертов остров. Однако теперь я уже не был так однозначно негативно настроен к этой вещице.
«Яркий свободен, он со мной – разве не этого я просил? Возможно, иного пути к данной цели попросту не было?» – размышлял я, вертя камень в пальцах. – «Теодор в любом случае наступал бы нам на пятки, а учитывая нашу важность для Вилорда Стрикса, он бы не отступил, пока не разыскал бы нас даже на краю света. И не смогли бы мы спрятаться ни в Леонии, ни в Океании, ни где бы то ни было еще. Так что, вероятно, этот камень просто предупредил неизбежное, направив нас на встречу с Теодором».
Вторым предметом, меня заинтересовавшим, стал кинжал. Его лезвие было сделано из внешне похожего на обсидиан материала, внутри которого просвечивали изумрудные прожилки. То был артефакт, и так как я не нашел никаких других, решил, что именно он-то и предсказывал Теодору об угрозе.
Обе вещицы я оставил себе, но больше ничего у трупа не забрал. Оттащил его к пирсу, и сбросил в воду.
«Парящая Лиссандра» не вернулась – я того и не ждал. Однако, я посидел немного, свесив с пирса ноги и глядя в море, словно рассчитывая увидеть там спасительный силуэт судна. Но горизонт был чист. Скоро я поднялся и побрел прочь.
После полудня мы с Ярким направились к машине. Путь дался мне нелегко, бок очень сильно разболелся, и пришлось дважды делать продолжительные привалы, и все же мы забрались на скалу.
Маяк оказался на месте. Я заглянул в шлюз и обнаружил там свою одежду. Наконец-то я смог переоблачиться в вещи, которые мне были в пору, и главное, надеть ботинки. В самой машине оказалось пусто, дыра в полу была закрыта, и никаких следов Вилорда или Мудреца. Я впервые заглянул в командную рубку. На первый взгляд аппаратура была цела, ничего не сгорело и не оплавилось, вот только что мне это давало?
Мы вернулись в дом, когда уже почти стемнело. Я очень устал, и все же, после ужина, нашел в себе силы заделать дверь, ведущую в пещеру Мудреца. Царящая там чернота нервировала меня и раздражала. Я без труда нашел в доме инструменты и несколько досок, оставленных здесь на случай необходимости ремонта. Ими я и восполь-зовался, чтобы забить дверь. Яркий активно помогал, подносил гвозди и доски. Я обратил внимание, что его поведение за этот день изменилось. Он стал спокойнее ходить по дому, при том, что прежде и шагу от меня не делал, а на пляже и вовсе несколько раз терялся из виду. И возвращался с ракушками в лапах и разными камешками. Это, определено, значило, что он больше не чувствовал здесь никакой опасности, а значит, нечего было бояться и мне. Однако, я все равно заделал чертову дверь, просто так, чтобы не бесила.
– Что собираешься делать? – спросила Тесса, вернувшаяся практически в то же время, что и вчера.
– Не знаю. Может, напьюсь? – я помахал в воздухе бутылкой вина.
– Думаешь, это хорошее решение?
– А разве есть какое-то еще?
– Я не знаю. Но тебе есть у кого спросить.
– Надеюсь, ты не про артефакт?
– Про него, – кивнула Тесса.
– Хреновая идея.
– Почему?
– Просто хреновая и все.
– Ну ты же не ждешь, что кто-нибудь заплывет сюда случайно?
Я промолчал. Мне не хотелось пользоваться артефактом, не потому что меня страшил ответ, а потому что я боялся, что он вообще ничего не ответит. И это будет означать только одно – нам с Ярким не суждено выбраться с этого острова, нет никакого способа спастись.
И все же на следующее утро, за завтраком, я обратился к камню.
– Как нам с Ярким выбраться с этого острова живыми и невредимыми? – постарался сформулировать как можно четче свой вопрос я.
И ответ был. Странный. Он пришел ко мне в голову так же, как и первый раз, только теперь в моем мозгу возник образ машины-маяка, стоящей на скале. И это все. Больше никаких разъяснений.
– Вот черт, – только и сказал я.
Однако к машине мы все же поднялись снова и осмотрели ее еще раз. Не похоже, чтобы она умела плавать или летать.
«Так что же, черт возьми, камень имел в виду?» – спрашивал я себя.