– Я вас слушаю, – попытался сказать я с безразличием и принять как можно более сонный вид.
– О, мистер Марбэт, – произнес Теодор. – Прошу простить нас за беспокойство, однако это дело высокой срочности и крайней важности.
– Что за дело? – спросил я, пытаясь разыграть легкое негодование, как если бы меня действительно вырвали из сна и я не имел ни малейшего понятия о происходящем.
– Вы куда-то собрались уходить, мистер Марбэт?
Только после этого вопроса я осознал, насколько серьезно прокололся. Ведь на мне все еще было надето пальто и ботинки – одежда, не слишком подходящая для составления образа еще недавно крепко спящего человека.
– Нет, нет. Просто… работал допоздна, писал, – это единственное, что мне оставалось, играть на собственной эксцентричности, ведь творческим людям все странности простительны.
– Знаете, как это бывает, – продолжал я, – пришел домой с отличной идеей в голове, сел печатать, и вот уже ночь, и вы стучите в дверь, я даже переодеться не успел еще.
– Понимаю, – кивнул он, никак не дав мне разобрать, поверил ли он в мою историю. – Это ведь вы пишите про приключения Нейтана Боунза?
– Знакомы с моими книгами?
– Прочел парочку. Я не слишком большой любитель литературы, знаете ли, но ваши истории показались мне весьма занятными.
– Приятно слышать.
– Позволите войти?
– Зачем?
– Хотелось бы осмотреться, – он был спокоен, как змея, как удав, который медленно и неторопливо подбирается к своей добыче.
– И что же вы думаете обнаружить в моей квартире?
– Я занимаюсь поиском похищенной у клана Стрикс ценности. И имею все основания полагать, что ее укрывает один из жильцов этого дома.
– О, как. И что же это за ценность?
– Боюсь, я не могу об этом распространяться.
– Ну, а я, в свою очередь, имею полное право не пускать вас к себе в дом без присутствия констеблей, верно? А таковых я что-то и не вижу.
– Мистер Марбэт, ситуация очень щекотливая, и я попросил бы вас не усложнять ее. Ведь если вам нечего скрывать, то осмотр не займет много времени, а я принесу глубочайшие извинения от всего клана Стрикс за такое бесцеремонное вторжение в личную жизнь. Если же вам понадобится компенсация…
– Мне не нужны от вас деньги. Но в дом к себе я вас не впущу, уж простите. Приходите с констеблями, и тогда мы во всем разберемся.
– Мистер Марбэт, вы даже не представляете, с чем связались.
– Я ни с чем не связываюсь. Я просто хочу, чтобы все было по закону.
– Я уповаю на ваше благоразумие, Мистер Марбэт.
– Это вы зря.
– Значит, отказ – ваш окончательный ответ?
– Боюсь, что так. Как я уже сказал…
Договорить мне не дали. Удар был настолько стремительным, что я никак не мог подготовиться к его отражению. Теодор Стрикс, который прежде держал обе руки в карманах своего черного пальто, нанес мне удар в живот с такой силой, что я согнулся пополам. Затем меня толкнули внутрь квартиры, и я повалился на пол.
– Быстро! – скомандовал Теодор своим людям. – Обыскать здесь всё!
Люди Теодора работали слаженно. Трое прошли в квартиру, переступив через меня, один остался в дверях.
Сам Теодор тоже прошел в зал, но не присоединился к обыску, и пока его люди бесцеремонно громили мою квартиру, он обернулся ко мне с выражением абсолютного спокойствиями на своем лице.
– Мистер Марбэт, мы ведь могли все сделать иначе. Куда аккуратнее и проще. Но вы сами выбрали подобные взаимоотношения.
Я приподнялся на руках, превозмогая боль, и, развернувшись, сел, облокотившись спиной о стену.
Теодор Стрикс подтянул от фортепиано стул и, поставив его в шаге от меня, сел. Затем снял с правой руки перчатку, и мне стало понятно, почему его удар был таким сильным. Вся его кисть была протезом. И насколько я мог судить, лучшим протезом из тех, которые может предложить клан Рейн, с незапамятных времен занимающийся созданием искусственных частей тела и яростно стерегущий тайны их создания, а в особенности технологию искусственной нервной системы. Никто за последние полторы сотни лет так и не смог узнать, каким именно образом хирурги клана Рейн приращивают эти механические конечности и органы к живой плоти, да так, что человек использует их ничуть не хуже своих собственных, а то и заметно лучше. Всё, конечно, зависело от качества протеза, что в свою очередь зависело от его цены. Но протез Теодора Стрикса был без сомнения самого высокого качества. Неторопливо сняв перчатку со второй руки, он продемонстрировал мне, что и другая кисть у него также искусственная. Матово-черные металлические пальцы выглядели слегка пугающе, как руки куклы, однако двигались очень плавно и мягко, совсем так же, как и обычные руки.