Я сразу понял, куда именно меня ведут. Мы направлялись в столовую старшего клирика собора, расположенную на втором этажа. Там Леонард Марбэт обычно принимал гостей любого рода, будь то высокородный представитель одного из старших кланов, заглянувший к нему на аудиенцию по личному или семейному делу, или собственная дочь с мужем. Не то чтобы мы часто навещали отца Тессы, но делали это регулярно, три-четыре раза в год, и всегда в одном и том же месте.
Когда я вошел, Леонард Марбэт уже ждал меня. На иное я и не рассчитывал. Он был разбужен всего пять или десять минут назад, но уже успел облачиться в гладко выглаженную белую рубашку и черные брюки (когда клирики церкви не в зале, они могут одеваться неформально) и ждал меня, излучая свежесть и бодрость, пожалуй, он выглядел куда лучше меня в тот момент. Леонард Марбэт был высоким пожилым мужчиной, с вытянутым худым лицом, зелеными глазами, которые унаследовала от него дочь, и ничуть не поредевшими, несмотря на его почтенный возраст, пепельными волосами, коротко подстриженными, но все равно вьющимися у него на голове мелким бесом.
– Рад видеть тебя, Клиффорд, – поприветствовал он меня своим басистым раскатистым голосом, вставая из-за стола и протягивая мне руку. – Ох, милосердие! Что за тварь ты с собой принес?
Яркий в ответ на эти слова Леонарда громко фыркнул.
– Спасибо, что приняли меня в столь ранний час, Леонард, – поблагодарил я его, крепко пожимая руку.
– Ты вроде сказал, что дело срочное.
– Именно так.
– Тогда, как же я мог отказать? Присядь, – он указал на стул напротив своего. – Ты выглядишь так, словно угодил в неприятности.
– Все так и есть, – я принял его предложение и сел.
Яркий спрыгнул с моего плеча, и я едва успел поймать его, не давая опуститься всеми четырьмя лапами на стол. Зверек с непониманием взглянул на меня.
– На стол нельзя, – сообщил я ему устало и опустил на пол.
– Надеюсь, это не один из тех отвратительных гомункулов?
– Если честно, я не знаю. Поверьте, Леонард, не будь моя ситуация столь бедственной, я бы не посмел появиться с ним в стенах собора.
– Верю. Ибо, не будь твоя ситуация действительно бедственной, ты бы и сам здесь не появился.
Я лишь кивнул в ответ и опустил глаза, а Леонард Марбэт беззлобно ухмыльнулся.
– Однако не думай, что я позволю бродить этому существу, где вздумается, сколь бы бедственно ни было твое положение.
Я оглянулся на Яркого, который прошагав к камину у дальней стены, внимательно рассматривал огонь, вальяжно пожирающий несколько палений.
– Он не уйдет далеко, обещаю.
– Хорошо. Ты голоден? Я распорядился, чтобы подали завтрак на двоих.
– Если честно, я не слишком хочу есть.
– И все же поесть тебе стоит.
– Возможно.
– Рассказывай же, что привело тебя сюда. Держу пари, что не поиски Бога.
– Отнюдь. Мне нужно место, в котором я мог бы перевести дух, собраться с мыслями и решить, что делать дальше.
– Проще говоря, тебе нужно убежище?
– Именно так.
– Значит, за тобой кто-то гонится?
– Да.
– Ты что-то натворил?
– Ничего противозаконного. Однако вскоре, я думаю, что мои преследователи обставят все так, словно я преступник и вор.
– И что же ты украл?
– Я ничего не крал. Я просто нашел и забрал себе то, что принадлежит клану Стрикс.
Двери открылись, и в комнату вошла юная девушка, неся на широком деревянном подносе две жестяные миски, наполненные кашей, здесь же лежало по ломтику белого хлеба, стояли два стакана и графин с водой. Опустив поднос на край стола, девушка поставила одну тарелку перед Леонардом, другую – передо мной.
– Благодарю, – проговорил я, но девушка словно и не заметила этого. Она наполнила оба стакана водой, после чего поставила их рядом с мисками, а графин – между нами.
– Спасибо, Анжелика, – поблагодарил ее Леонард. – Можешь быть свободна. Сегодня вечером у тебя будет дополнительный час личного времени.
Девушка быстро откланялась, так и не подняв на нас глаз, и покинула помещение.
Почуяв запах еды, Яркий вернулся ко мне и, бесцеремонно запрыгнув на колени, стал принюхиваться к каше, от которой поднимался пар. Я взглянул на Леонрада, как бы спрашивая разрешения, он лишь пожал плечами.
– Кажется, его наша кухня привлекает больше, чем тебя. Должно быть, он еще не успел вкусить богатой и изысканной жизни.