«Ты всегда нравился моему отцу», – услышал я голос Тессы.
Она снова оказалась рядом, совсем как живая, настоящая, села подле меня на край кровати. И мне вместо того, чтобы пугаться этого, неожиданно сильно захотелось взять ее за руку, снова ощутить тепло и нежность ее прикосновения, зарыться лицом в ее волосы. Но я не стал даже пытаться, ведь, несмотря на то, что видел ее рядом, понимал, что на самом деле там никого нет. Тесса была лишь плодом моего воображения, призраком памяти, приходящим ко мне из темноты прошлого, чтобы говорить все то, что я уже и так знаю, чтобы озвучивать мои собственные мысли. В подобном заключении я нисколько не сомневался, но несмотря на это, ответил ей:
– Очень странно, что я ему нравился, ведь всегда был далек от религии и никогда не стремился обрести веру.
Яркий поднял голову и с интересом посмотрел на меня, а затем на то место, где сидела моя супруга, словно увидел ее призрак, который мне, без сомнения, всего лишь чудился. Тесса тоже обратила на зверька внимание. Она опустилась на одно колено и аккуратно провела рукой по спине Яркого. Он определено это почувствовал, мне показалось, что немного напрягся, но позволил Тессе это сделать, продолжая внимательно изучать ту, которой здесь быть не должно и не может. И, возможно, я придал бы этому больше значения, не будь моя голова в тот момент забита совершенно другими проблемами.
«Я тоже была далека», – сказал Тесса, снова садясь на кровать. – «И мама. Но он никогда не упускал возможности привести к вере заблудших».
Я качнулся вправо и уронил голову на подушку, затем перекатился на спину и только после этого распрямил ноги, вытягивая их так, чтобы они даже мимолетно не коснулись призрака Тессы. А потом закинул руки за голову и уставился в серый потолок.
– Заблудшие, – повторил я вслух сказанное моей мертвой женой слово. Оно как нельзя лучше сейчас подходило к нам с Ярким. Заблудшие, не знающие, куда дальше идти и от чего конкретно убегать. Заблудшие, которым нет места даже в этом доме веры, где, казалось, бы рады всем.
«Помнишь, как мы встретились с тобой?» – Тесса откинулась назад и положила голову мне на колени.
– Конечно, помню.
Яркий запрыгнул на кровать и, аккуратно перебравшись через меня, устроился под боком, между мной и стеной, положив голову мне на живот. Может быть он решил, что мне плохо, ощутил мое метущееся, надрывное душевное состояние, и попытался помочь единственным возможным способом – просто быть рядом, напоминая, что я не один. Может, это было и не так вовсе, но мне все равно стало немного легче и спокойнее, ощущая мерное дыхание этого теплого мехового комочка у себя под боком. Я чувствовал его в отличие от призрачного прикосновения Тессы, голова которой лежала у меня на коленях, но я этого совершенно не ощущал. Видел ее, мог представить или вспомнить как это могло бы быть, но не ощущал. Сумасшествие какое-то, правда? Самому себе в тот момент мне оставалось лишь с горечью и страхом признать, что мое психическое состояние уже перешло границу, называемую нормой, и начало спускаться вниз по ступеням безумия. Что стало тому катализатором: неожиданно перевернувшая мою жизнь встреча с Ярким или три года одиночества и скорби, что наконец принесли свои плоды? Может, и то, и другое. Не все ли равно?
«Вот бы вернуться в то время, правда, милый?» – продолжала говорить Тесса, как ни в чем не бывало. – «Вот бы снова все это пережить. Вот бы начать все с самого начала».
Я закрыл глаза, и картинки воспоминаний непрошеными гостями ворвались в мое сознание, унося прочь от реальности в далекое прошлое, в котором всё только начиналось...
Глава 8. Заключенные
Всего несколько дней назад начался шестьсот девяносто первый год. И для меня он начался не самым лучшим образом. Совсем не лучшим, учитывая, что я оказался схвачен властями небольшого провинциального городка Глутер, что стоит в чистом поле, всего в каких-то трех десятках лиг (селенианская лига приравнивается к шести тысячам хвостов) на северо-запад от Мистрейда. В те времена я еще не жил в столице Конгломерата и даже не думал о таком раскладе. В те времена я и писателем-то еще не был. А кем был – и сам не знаю. Преступником, пожалуй, аферистом и вором, который по собственной неопытности и глупости попался в лапы местному шерифу, в то время как мой подельник и учитель столь неблагородного ремесла, сумел скрыться с добычей. И даже несмотря на тот факт, что подельник приходился мне родным отцом, я не был уверен в том, что он за мной вернется или предпримет хоть что-то, чтобы вытащить меня из-за тюремной решетки.