- Что ты мне… врал, - охрипло, несмело, боязно.
- Я ВРАЛ?! – глаза расширились. - ЭТО Я ТЕБЕ, ТВАРЬ, ВРАЛ?!! ДА ЭТО ТЫ… е**лась с Киселем, и ко мне всё лезла! Из трусов выпрыгивала! Че, так сильно хотела, чтоб я тебя тр**нул?! Ну, так давай! Давай! - резвый напор, медведем пошел вдруг и тотчас ухватил за кисти.
- Отвали, ублюдок! – заорала на него неистово я, силясь вырваться, отбиться.
Но крутит-заламывает руки, движение вперед – отчего попятилась враз я и упала на скамью. Попытка вгрызться в него, но нет, проворно схватил одной рукой меня за запястья, а второй содрал долой полотенце, полностью оголяя меня перед собой. И вновь деспотия – силой, напором повалил на деревянный настил...
- Отпусти, с*ка! – бешено завизжала я. Но миг, движение вбок – и тотчас включает на всю мощь воду, дабы шумом заглушить мой крик.
- Нет, б***ь, ты хотела, ты получишь!
- Боря, не надо!
- О, да! Уже Боря! А только что поносила, как могла!
Силой раздвинул ноги, навалился сверху. Чувствую его уже всего.
- МРАЗЬ, УЙДИ ОТ МЕНЯ! – вырываю одну руку и живо впиваюсь ногтями, когтями в него, куда попаду: по шее, плечу, раздирая плоть. - НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ, УБЛЮДОК!!! - и снова хватка, и снова бой. Попытка его заткнуть мне рот ладонью - тотчас укус. Ору: - Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ! КОЗЛИНА Е**ЧАЯ! НЕНАВИЖУ!!!
И сама даже не поняла, как его руки враз оказались на моей шее – и сжал бешено… жадно стал, принялся основательно душить. Серьезно, верно, стремительно. Верша чистое, уверенное, давно предреченное… правосудие.
Отчаянно скольжу, цепляюсь за его пальцы, пытаясь содрать с себя удавку.
Тщетно.
Давит, стискивает все сильней, отчего позывы уже просто невыносимы.
В глазах Его ярость, помутнение… ничего людского, казалось, там больше не осталось.
Гребу руками воздух… бесполезно, глупо… напрасно.
Темнеет… Заплясали предсмертные звезды. Сердце, будто камнем по утробе, грохало, отбивало свои последние, печальные, прощальные удары. Грубые, топорные, обреченные.
Хватка моя отчаянная – и с каждым мгновением все слабее и слабее.
Зажмурилась я, сокрушенная, дабы не видеть больше того, кто так… жестоко предал.
Кто поступил… как знала.
Конец.
Вот и конец… мой конец… Конец всем мучениям, слезам, страданиям…
ЖИЗНИ... конец.
И вдруг –
… отступает.
Машинальны мои ВДОХ-ВЫДОХ.
Фанатичные, неосознанные, позорные… предательские… глотки воздуха.
Кандалы пали.
Шорох - движение Его куда-то в сторону.
Не реагирую еще.
Жадно хватаюсь за горло, пытаясь хоть как-то прийти в себя, сквозь сдавленность, ком, валун, что все еще разрывал меня изнутри, отдышаться, напиться, насытиться кислородом.
И лишь за тем - испуганный, ошарашенный... оробевший взгляд около, выискивая демона. Выискивая Смерть.
Стоит, сгорает, давится неистовством, рваные вдохи, охлаждая по жилам вскипевшую кровь. Глаза блестят, а руки – в кулаки сжаты.
- Ребенка... - вдруг находит силы на звук, режущие сознание слова, - пожалел. - И вновь шумный, тяжелый вздох: – Иначе бы… додушил.
Нервически сглотнула слюну.
Честно, правдиво, как на духу… взмолившимся смертником:
- Я не беременна.
Прогремело. Казалось, даже… земля содрогнулась в трепете.
Не сразу осознал. Не сразу внял, поверил. Но еще одна долгая, жуткая минута и произнес вслух, на что доселе не решался:
- Что? Что ты сказала? – поморщился, лицо распял дикий, взорвавшийся ужас.
- Не беременная я, - несмело, сдержанно, прокашлявшись.
Оцепенел, огорошенный.
Минуты – жуткие, давящие. Убийственные… Осмеливается, но все так же… с опаской, словно упрашивая:
- Что ты несешь?
- Что есть, - выровнялась на ногах. Полный храбрости взгляд в глаза: – Я… не беременна.
И снова тишина. И снова жуть, пробивая сознание прозрением, отрезвляя окончательно адреналином и потрясением. Охрипло:
- И зачем ты мне… сейчас всё это говоришь? – пронзенный до глубины души, никак все не может все свести концы с концами.
Нервически сглотнула слюну я:
- За**алась врать, - грубо, дерзко. Искренне. - Вот и говорю… как есть.
- Ты совсем, что ли... чокнутая? – поморщился, казалось, сгорая уже от ошеломления. Вдруг шаг ближе, отчего тут же дернулась я в испуге. Пристальный, с вызовом взгляд мне в глаза: – Что ты несешь? В смысле… не беременна? – горько как-то, словно режа себя изнутри.
- В прямом, - выстрелом.
Оцепенел. Не моргает. Не дышит. Взгляд около. Но еще миг, и снова взор мне в очи:
- А он… - коротко кивнул в сторону двери. – Он знает?
- Конечно.
Еще большее изумление… Округлились очи. Казалось, его сознание вот-вот рванет… от обреченности и невозможности больше воспринимать, поражаться творящемуся, услышанному.