Перевернуться в постели на бок, свернуться в калач... и ждать. Чего угодно... и если даже придется вновь играть, притворяться, пока страх и неловкость не сменю на смелую откровенность - я ко всему готова. Даже если... на душе по отношению к Киселеву... будет паскудно. Читай больше книг на Книгочей.нет Даже если стена вины станет еще выше, ибо каждый раз буду докладывать своей "неприличностью", "безобразностью", "бессовестностью" кирпичик за кирпичиком, пока и вовсе неба не станет видно.
Вновь перекрутить в голове то, что уже успела о себе услышать:
"Мужа благополучно схоронила, можно теперь и с любовником не прятаться"... "Еще не охладел, а она уже на другого смело лезет"... "Небось с ним и тягалась, когда бедолага разбился"...
Именно. А еще жить с "любовником" своим стану. И вскоре рожу нам ребенка. И че теперь?
Да задавитесь вы со своим порицанием, гневом, гнилью, нападками... На меня - и моих плетей хватит. За собой следите. За собой, с*ки...
Я ценю веру, доброту Бори - и мне плевать, что вам это не по "кодексу", не по "приличию", не по "моральным принципам". Мне гадко... отчасти.
Но это - жизнь, а я устала гнаться за непонятными идеалами, где все герои должны страдать... и лишь зрители радоваться.
А потому по***. Уже на всё по***. И я в постели с любовником. И я его люблю. И будем делать то, что сами захотим.
Что сердце подскажет...
...
Забрался под одеяло и жадно обнял, притиснулся к мне, к спине, поцелуй в макушку.
Обмер. Тихое, сдержанное дыхание, а сердце колотится от волнения, от счастья... но ни на что большее Кузнецов мой не решается. То ли ждет моего решения, участия, то ли сам... еще не готов.
Живо провернуться в объятиях, робкий, тревожный взгляд ему в лицо.
Делает вид, что спит. Но вижу же, чувствую... притворяется. А затем и вовсе не выдерживает - и начинает пристыжено улыбаться.
Тихо, смущенно:
- Хватит пялиться, - ржет.
Улыбаюсь и я. Глаза в глаза:
- Спи, - продолжает. - Мне завтра рано вставать. Да и у тебя много дел...
- Дел? - удивленно, невольно дернулась, дабы лучше разглядеть его эмоции, мысли, проступающие наружу.
- Ага, - ухмыляется. - К новому дому привыкать.
Немного помолчав, смакуя этой странной, "неправильной", идиллией, решаюсь:
- Борь... - тихим, напуганным шепотом: - А тебе не стыдно... за то, что... творим?
Удивленно вздернул бровями. Пристальный, бурящий взгляд. Дрогнули, скривились в кислой мине уста:
- За то, что счастливы? ...нет. За то, что - резко все, не вовремя - мы ничего не планировали, и сделали всё, чтобы его спасти. Но он сам... решил всё перекроить, испоганить, урезать. Так что - тоже нет. Вернее... перед людьми - не стыдно. Перед собой - ... моя вина в том, что с самого начала дурью занялся. Гордость включил. Не башкой, а... *** его знает, чем думал. Это да, это - косяк. Надо было сразу все решать толково, и тебя забирать, а не... кота за яй** тянуть. Чем больше телишься - тем больше дров. Всегда же знал - а тут... как идиот, как непонятно кто... Накрыло. Ну, и поплатились, все. Лесь, - шумный вздох, - я тебя люблю. Причем... давно понял, что... не просто так ты в моей жизни. Я должен был за тебя грызть глотку, достойно, с честью - а не крыться за принципами и мудозвонством. Не вини себя - Кисель сам свой выбор сделал. Ты же не врала ему, так? Не играла... дала понять, что между вами отныне только дружба? Или что?
- Да, - виновато опускаю взгляд.
Тишина. Пауза - молчит, выжидает, видимо, недовольный странной моей реакцией.
Горько сглотнуть:
- Я-то ему давала понять, но он... судя по всему, не хотел верить в очевидное. Да и... никогда не была я его. Любила бы - сразу отдалась. А то больше года мурыжила...
- Вот и я о чем, - вновь отваживается заговорить. - Неведение, отрицание, а затем... разочарование - это его выбор. Как и то, чтоб набухаться, упороться - и сесть за руль. Он даже сражаться не хотел... а только сдаться, - и вновь жгучая, жалящая пауза. - Но я и себя не оправдываю сполна. Мерзко поступил, не скрою. В какой-то мере - мерзко. Однако... теперь уже всё... по***. Он сделал выбор... за всех нас - и нам теперь с этим жить. И малого, малую (кто там будет) - не переживай. Воспитаем. Буду любить как своего ребенка. И не из чувства вины. Нет. Это – ТВОЙ ребенок. А значит - и МОЙ. А на мнение чужое - класть. Да с такой горы, - вдруг сильнее сжал в объятиях, отчего невольно уткнулась носом ему в грудь, поддаюсь - утопаю в беспечности, томно зажмурив веки, - что пусть еще больше от такой наглости, "бессовестности" ох**вают. Ибо мы у них ничего не просим, и не берем. А со своим - и сами разберемся... Я тебя люблю, а на всё остальное - забей. И, вообще, сейчас совсем другие мысли должны быть в твоей голове... Ты скоро станешь... мамой.