Чувствую, как уже заливаюсь краской. Пристыжено прячу взгляд. Нервически сглатываю слюну.
Но внезапно добро так, весело рассмеялся, продолжил:
- И где еще он у тебя есть? - несмело коснулся, провел по груди, будоража сознание.
- Только там, где сейчас видишь, - тихо, шепотом, еще сильнее пряча очи.
Немного отодвинулся, выровнялся, скользя взором по всему обнаженному моему телу, словно только сейчас его и увидел, сполна смог разглядеть.
Движение и провел пальцами под левой грудью.
Странно как-то захохотал:
- А что за крест такой? Кривой... и недорисованный... Краска, что ль, закончилась? - идиотически съязвил.
Скривилась я от злости (задел за живое).
Мигом, силой отдергиваю его руку прочь оттуда:
- Какой выдали, такой и ношу...
Вздернул бровью. Взгляд мне в лицо:
- Кто выдал?
- А тебе прямо... - живо привстаю, обнимаю его за плечи и тяну на себя - поддается, - всё сразу так и расскажи? Да?
- Да, - хохочет. Поцелуй в губы, но опять коротко. Оторвался. Неосознанно облизался и снова уставился мне в очи: - Лесь... я не хочу так. Как крыса, втихую... - качает головой. - Пока твой муж за дверью...
- Да не муж он мне! - отчаянное, зажмурив в поражении веки, прикрыла на мгновение руками, ладонями лицо. Шумный вздох.
- Муж, - уверенное, но тихое, спокойное. - Разберемся с твоим чувством вины - и закроем эту тему. Я хочу достойно, как нормальный мужчина, тебя отвоевать, а не как гнида паршивая, вша гнилая - исподтишка... пока менты его прессуют. Хорошо?
Глаза в глаза. Невыносимые мгновения зрительного боя - и сдаюсь. Обреченно киваю головой:
- Хорошо.
- Но помни, ты мне слово дала. И не смей его нарушать: никакого Киселя. А то... додушу. Серьезно, гадом буду, но задушу.
Поежилась невольно. Но тотчас рисую на устах улыбку, видя эту его странную, перепуганную серьезность.
- Че ржешь? - не выдержал и тоже рассмеялся. - Ржет она... А мне было не смешно.
Виновато опускаю очи:
- Мне тоже...
- Сама довела.
- А я по-другому... не умею, - шепотом стыдливым.
- УЧИСЬ! - вполне правдиво, искренне, хотя и хохочет. - Время будет - вот сиди и учись! А то ржет она... Добалуешься. Что вместо Киселя, я на нары поеду - только вступиться уже будет некому.
- У тебя Еремов есть, - пристыжено ржу.
- У тебя Ер-ре-мов есть, - паясничает, коверкая мои слова. - А я хочу, чтоб баба за меня бегала. А потом еще замуж вышла, лишь бы спасти меня.
Рдею от стыда, но и давлюсь от смеха:
- И бросила потом?
Скривился обиженно:
- Не-е-е, - завыл вдруг, обнял, притянул к себе. Губы к губам, шепотом: - Я сам ее брошу! - вкрадчиво.
- Я те брошу! - гневно (наиграно) рявкнула, удар по плечу, но тут же уже сжал в объятиях и впился грубым, страстным поцелуем в уста. Дерзкий, смачный, всепоглощающий... но зверски короткий. Тотчас оторвался. Глаза в глаза: - Ладно, идти пора... а то еще неизвестно какие приключения впереди. Нам еще перед твоим мужем... оправдываться, за эту нашу с тобой... свиданку без спроса, да еще и в душевой.
Глава 18. Обещания
Глава 18. Обещания
*** Спасибо Еремову, его таланту, авторитету, харизме: так что целая толпа ребят во главе с ним сдерживала, отвлекала Киселева, да так ловко и удачно, что тот даже и не заметил ни моего отсутствия, ни Бориного. И даже когда скрипнула дверь, когда мы выходили, едва тот попытался устремить туда взгляд, как те тут же пресекли эту возможность. Пройтись вперед, сесть за стол и затушеваться среди гостей. Только лишь иногда метая взгляды друг на друга. А вот Сиськастая... всё запалила. Естественно, куда ей? О ней даже не подумали. Сидела, грузилась... взором меня шпыняла, колола, резала, кромсала... давилась яростью и болью, искренне ненавидя всем сердцем. Но, а что я сделаю? Что? Отдать обратно? ...да быстрее сама себя удушу.
*** Еще пару часов - и приняться собираться домой. Всполошились гости, опять крики, опять «горько», вот только теперь вместо эротической феерии от молодоженов - скромный чмок, отчего все просто выпали в осадок.
- Да че-т хреново мне, - шепчу невнятно... - А ну, да... будущая мамаша же как-никак. - Да правильно все! Силы на первую брачную берегут! Молодцы, вы уж там постарайтесь! Ух! Поцелуи, объятия, поздравления в очередной раз. Замираю рядом с Борей, пока там Киселева «облизывают». Шепотом: - Ничего не будет. Короткая, кривая улыбка, взгляд мне в лицо. Несмело кивает. Вдруг кто-то пинается из толпы, отчего невольно еще сильнее прижимаюсь к Кузнецову. Отчаянно, горько шепчу, едва не плача: - А лучше забери меня с собой, Борь... Обмер, пришпиленный. Скривился болезненно. Глаза в глаза. Читаю по губам: - Я тебе верю. Злобно стискиваю зубы и отворачиваюсь. Верит он мне. Верит. А что мне теперь делать? Как Киселева сбагрить? Как сбежать? Взор на Артема - счастливый, довольный, сполна упивается победой. Еще ничего не знает, не осознает. Противится очевидному, противится правде.