Он ударил по правому борту корабля и продолжил лететь, пересекая палубу по диагонали, чтобы врезаться в борт у кормы. Мужчины разбегались, что заставило ее рассмеяться; никто из них не пострадал, хотя такелаж загорелся. Она бросила еще два в быстрой последовательности, параллельно пушечным ядрам, выпущенным из кормовых орудий «Афины», наслаждаясь призрачным чувством полета с огнем. Так ли чувствовал себя Рамси, когда он летал? Или это была сила огня, его радость от свободы, заставившая ее чувствовать себя такой счастливой?
- Этого достаточно, - произнес Рамси, в очередной раз взяв ее за локоть, и она вздрогнула. Французский флаг исчез. Спустился с такелажа?
- Что это значит? - спросила она.
- Это означает, что они сдаются, - Рамси широко улыбался. Один из его передних зубов был кривым. Интересно, поэтому он так редко широко улыбается? - Передайте известие, мистеру Ливингстону. Вы хорошо себя чувствуете?
Элинор мгновенно поняла, что он обращается к ней.
- Я чувствую себя очень хорошо, капитан, - сказала она.
Спину немного ломило без видимой на то причины, но она чувствовала прилив сил, как будто жидкий огонь бежал по ее жилам.
- Вам следует быть осторожной. У необычного таланта есть цена. Хотя я думаю, что мы еще не знаем вашего предела.
- Они стреляли только дважды.
- Да, - сказал Рамси, снова улыбаясь, - так и было. Думаю, у вас больше не будет проблем с экипажем, мисс Пемброук.
Она огляделась. На палубе было не так уж много людей по сравнению с публичным наказанием, и большинство из них все еще были заняты оружием, но те люди, которые занимались такелажем, бросали на нее косые взгляды. Элинор подумала, что они смотрят с восхищением или страхом.
- Полагаю, что нет, - ответила она. Потом вспомнила и спросила: - А что с... наказанием?
Улыбка Рамси исчезла.
- Завтра он получит оставшиеся удары, но я пока позволю мистеру Хэйсу взглянуть на него. Более того, я боюсь, что за ним к решетке последуют другие люди. Этот корабль не должен был застать нас врасплох, и тех, кто позволил этому произойти, также придется выпороть, лейтенант, дежуривший в этот час, понесет наказание.
- Я понимаю.
- Неужели?
- Это мой талант предупредил вас о нападении, капитан. Сколько ущерба этот корабль нанес бы нам, если бы они подошли достаточно близко, чтобы использовать все свое оружие? Эти небрежные стражи несли бы ответственность за раны и смерть стольких людей. Я мало понимаю в ваших методах дисциплины на флоте, но, конечно, такое нарушение служебного долга должно быть сурово наказано.
Рамси кивнул.
- И они это тоже поймут. Привезите нас на борт, мистер Уинн и Хардисон, дайте им знак отправить своего капитана. Мистер Бомонт, вы присоединитесь ко мне? Вы отвезете «Джойе» в Гибралтар.
Элинор повернулась вовремя, чтобы увидеть реакцию Ливингстона на все. Он сначала удивился, потом рассердился и открыл рот, будто хотел что-то сказать. Рамси встретил его гнев холодным взглядом, одна бровь поднялась, словно приглашая Ливингстона сказать что-то дурное, что может вырваться из его уст. Ливингстон плотно сжал губы.
- Мисс Пемброук, вы должны спуститься ниже, прежде чем вас увидят наши друзья, - продолжил Рамси. - И благодарю вас.
- Конечно, капитан, - рефлекторно она сделала реверанс, как будто он пригласил ее потанцевать, потом покраснела, и Рамси подарил ей одну из мимолетных улыбок. Ливингстон, напротив, повернулся к нему, когда она проходила мимо, сверкнув в ее сторону недобрым взглядом. Он винил ее в том, капитан отдал командование «Джойе» Бомонту, а не ему. Казалось, капитан Рамси нашел для него наказание.
Оглядываясь назад, она догадалась, что капитана Амира нужно будет доставить на борт «Афины». Он мог быть честным человеком, но даже самый благородный человек мог испытывать желание нарушить условно-досрочное освобождение и попытаться вернуть свой корабль, если ему будет позволено остаться на нем. Возможно, это разумно, но Элинор не хотела оказаться племянницей в собственной спальне. Два дня прошло, прежде чем «Афина» и ее трофей добрались до Гибралтара. Молодой мичман, который принес ей еду, Сент-Мор, едва мог встретиться с ней взглядом, что уж говорить об общении. Она была вынуждена сидеть или лежать на кровати, читая книгу и заново перечитывать несколько книг, или смотреть в потолок, в то время как «Амираут» покачивался за окном большой каюты.