Элинор добралась до места, где рельс с правого борта был сдвинут и посмотрела через край. Море было слишком близко теперь, возможно, десять футов от того места, где она стояла. «Славный» повернулся так, что вражеский корабль оказался по левую сторону, поэтому все, что она видела, - это обломки, плывущие по волнам, тусклые в быстро рассеивающих пороховых облаках. Была висячая сетка, половина которой плыла по волнам, сотни осколков, несколько подпрыгивающих досок, слишком маленьких, чтобы поддерживать ее, а в нескольких футах от корабля слегка изогнутая часть корпуса, покрывающая площадь около пяти футов.
Элинор сжала то, что осталось от рельса, и наклонилась вперед. Неужели до нее было слишком далеко? Но корабль сейчас тонул заметно быстрее, и не было времени найти лучшую альтернативу. Она попятилась как можно дальше от расщепленного зазора, поблагодарила Кроуфорда за то, что она надела брюки, прокляла его за то, что он поставил ее в такое положение, и побежала, прыгнув, как можно дальше от корабля.
Волна ударила по ней, как пощечина, по всему телу, холодная и твердая, на мгновение ошеломив ее. Соленая вода залилась в нос и обожгла ее пазухи, больше воды затекло в горло, и она дважды закрывала рот, прежде чем уйти под волну. Шок от погружения в воды Карибского моря, от того, насколько они были холоднее, чем она могла себе представить, вернул ее к действительности и она начала бултыхать руками и ногами, пока ее голова не оказалась на поверхности.
Отмахнувшись от горящих щепок, она лихорадочно бросилась к своему спасению, увидев кусок доски всего в нескольких футах от нее, и снова ушла под воду. Отчаявшись, она забарахталась сильнее, сильно подгребая под себя, и оказалась ближе к доскам, но они уплывали по волнам, уходя из-под ее рук, она выгнулась, нашла что-то твердое под ногой, оттолкнулась от него и схватила край доски кончиками пальцев.
Элинор приподнялась, всхлипнула и легла, раскинув руки, схватившись за края самодельного плота, выплевывая соленую воду и втягивая больше воздуха в легкие, слегка наполненные вонью пороха.
Она перевернулась, чтобы рассмотреть, от чего оттолкнулась ногой и, нахмурившись, увидела бочку, отплывавшую от нее на волнах, как бы прощаясь с ней. То, что пустая бочка делала достаточно близко палубе «Славного», чтобы ей помочь, было тайной, к разгадке которой она не стремилась. Может, Бог смотрел на нее и думал, что она неблагодарна за Его дар. Девушка откинулась на плоту и обнаружила, что легкая кривая доска значительно расслабила ее спину. Но у нее не было времени отдыхать. Ей все же нужно убежать от пиратов.
Она перевернулась на живот и сползла вниз, пока только грудь не осталась на плоту, схватившись руками за края досок. Затем она начала грести ногами. У нее не было иного намерения, кроме как уплыть подальше, и она знала, что шансов найти землю или чудесным образом дружественный корабль почти не существует, но девушка была полна решимости не умереть в руках пиратов. Она болтала ногой и ударила по воде, и один ботинок соскользнул с нее, это придало легкость. Элинор стала болтать другой ногой, ожидая, пока другой ботинок не соскочил и не уплыл от нее.
Элинор быстро поймала ритм, когда гребла ногами до тех пор, пока ее ноги не заныли так же сильно, как и спина, затем немного дала себе отдохнуть, пока не почувствовала, что может плыть дальше. Мыслей в голове не было. Волны нахлынули на ее самодельный плот, заставив почувствовать тепло, что, вероятно, означало, что тело привыкло к температуре, и это был небольшой комфорт. Ее пальцы стали белыми и онемели, когда она вцепилась в плот, поэтому во время отдыха она отпускала по одной руке за раз, и сгибала пальцы, чтобы восстановить кровообращение.
Время перестало иметь значение. Не было ничего, кроме прерывистых ударов ногами и отдыха на сыром дереве, размышляя, в какой момент она просто соскользнет в волны, измученная и бессознательная? Было больно утонуть во сне? После слишком многих перерывов, потеряв счет, она выплыла из тумана и оказалась под пасмурным небом. Казалось, что скоро может пойти дождь. Она не слышала криков с пиратского корабля, только волна ударяла по плоту, а ветер скользил по ее усталому телу, как свист невидимого гиганта.
Через некоторое время ветер стих, и начался дождь, теплые капли которого вскоре превратились в поток, намочив волосы и тело, смывая солоноватую корку, покрывающую каждый ее дюйм. Пресная вода собралась на изгибе плота, и она с жадностью набросилась на нее, не замечая немного смолистого, деревянного вкуса, переданного досками. Даже этот маленький глоток оживил ее, и она начала грести сильнее, покачав головой, чтобы отбросить волосы с глаз и лица. Она могла бы умереть сегодня, но не собиралась сдаваться.