- Разве вам не хочется, чтобы кто-то написал об этом, чтобы все, кто вернулся домой, могли знать, на что это похоже? - сказал Херви, подходя к ней. - Делая все эти готические ужасы похожими на сон.
- Или, возможно, кошмар. Кроме того, я считаю, что смысл читать что-то вроде «Замка Отранто» - это прожить свою жизнь не так драматично. Новый роман на Багамских островах непременно приведет к обратному эффекту, и я удивляюсь, насколько он популярен.
- Я прочитал бы это. Конечно, мы живем сейчас.
- Правда. Мне жаль, что мы не могли пройти вдоль этого берега. Песок выглядит таким мелким и белым.
- Он будет не только на ваших ботинках, но и в ваших волосах.
- Мистер Херви, я думала, вы романтик.
- Не в том, что касается песка.
- Мистер Херви, если это не слишком большая проблема, вы не против вернуться к своим обязанностям? - протянул Ливингстон. Херви коснулся шляпы лейтенанта, а затем ушел, не сказав больше ни слова.
- Я думаю, вы не должны отвлекать мужчин, мисс Пемброук, если действительно можете помочь себе сами.
- Вы имеете в виду, как вы отвлечены сейчас, мистер Ливингстон? Или в ваших обязанностях упрекнуть меня за то, что я невинно стояла здесь и наблюдала за красотами природы. Она не была уверена, какое его оскорбление относилось к ней, но это вывело ее из себя, и она вспомнила комментарий Рамси о гамаках и огне и начала серьезно подумывать об этом.
- Вы не должны находиться на кватердеке3, когда мы не в бою, мисс Пемброук.
- Я считаю, что это решение капитана, а не ваше.
- Да, и решение капитана может скомпрометировать, если вас это беспокоит.
Элинор закрыла зонтик и сложила его.
- Мистер Ливингстон, возможно, у вас создалось впечатление, что я беззащитная цель для вашей злости? Мы оба служим Королевскому флоту, по-разному. Хотя я начинаю задаваться вопросом, какова ваша цель на этом корабле, когда рядом нет меня, чтобы выплеснуть свою злость. Я едва могу помочь таланту, и не понимаю вашей зависти к нему.
Ливингстон глубоко вздохнул.
- Я завидую? Вы ошибаетесь.
- Тогда приношу свои извинения за ошибку. Но я не ошибусь в том, что мы с вами не можем больше ничего сказать друг другу. Добрый день, мистер Ливингстон.
Ливингстон подошел ближе и зарычал:
- Скажи, что тебе нравится, я знаю, кто ты на самом деле, сука.
Элинор подняла руку и влепила ему такую пощечину, что ладонь загорелась. Ливингстон заорал. Она собиралась накричать на него что-то ужасное, когда посмотрела на свою руку и присоединилась к его воплям, потому что рука пылала, выжигая белое золото по линиям ладони и по пальцам, как мерцающая перчатка. Слабый обугленный отпечаток руки обозначился на левой щеке Ливингстона, и его руки ощупывали ее, когда он плакал.
Элинор не чувствовала боли, ничего, кроме волнения и удовольствия, которое она всегда ощущала при обстреле, удовольствия, смешанного с ужасом, что она не могла выключить огонь. Она замахала рукой, как бы пытаясь избавиться от чего-то неприятно липкого, выбросила зонтик и похлопала себя другой рукой, но огонь только переместился, так что обе ее ладони горели. Еще один крик вырвался из ее в горла.
- Успокойтесь, - произнес Рамси из-за ее спины, - и делайте все, что вы делаете, когда гасите огонь.
Он обнял ее за плечи. Девушка закрыла глаза и попыталась перестать дрожать. Как и любой другой пожар, просто скажи, чтобы он утих, сказала она себе, и когда открыла глаза, огонь исчез, а Ливингстон стоял на коленях на палубе, сжимая лицо.
- Простите меня, - начала она.
Ливингстон посмотрел на нее и закричал:
- Ты смеешь...
- Замолчите, мистер Ливингстон, - приказал Рамси, отступив от Элинор и перебивая слова Ливингстона голосом, который разносился с одного конца «Афины» на другой. - Я не сомневаюсь в том, что мисс Пемброук сделала с вами, как бы неожиданно это не было, заслуженно. Господин Хейс может убрать этот ожог. Идите к нему немедленно.
Ливингстон вскочил на ноги и сделал два шага к капитану, который в ярости стоял на месте.
- Ты и...
- Мистер Ливингстон, я делаю скидку на то, насколько вас захлестнули эмоции, - сказал Рамси более спокойно, но с не меньшей силой. - Не говорите ничего, за что будете потом извиняться. Теперь спускайтесь вниз.
Ливингстон стиснул кулаки. Рамси перенес свой вес, словно готовясь нанести удар. В течение нескольких секунд они стояли так, пока Ливингстон не выругался и отвернулся, несясь по лестнице, сбивая всех, кто попадался на пути. Рамси смотрел ему вслед, не меняя своей позы, пока голова Ливингстона не исчезла полностью. Затем он повернулся к Элинор.
- Можете объяснить, что только что произошло?
К своему огорчению Элинор заметила, что из глаз потекли слезы. Она откашлялась и сказала:
- Мы спорили - мистер Ливингстон ужасно оскорбил меня - я не должна была бить его, но потом я... - она подняла руку, которая выглядела, как нормальная рука, которая никогда не думала о том, чтобы пылать.
- Вы должны уметь...
- Корабли, капитан!
Рамси вскинул голову, чтобы посмотреть на мальчика, цепляющегося за мачту, а затем он поднялся в воздух, его рука хлопнула по шляпе, паря рядом с наблюдателем. Он поднес подзорную трубу к его глазу.
- Пять... шесть кораблей! - закричал он. - С Юга на юго-восток, - он вылетел на палубу. -
Поднимите испанский флаг. Посмотрим, те ли они, кого мы искали, - закричал он. - Тормен на верх, и ждать приказов! Мистер Уинн, держите нас в курсе. У нас есть ветер, и если они повернуться и побегут, у нас все еще есть преимущество. Мы - одинокий испанский корабль, неподдерживаемая и легкая добыча. Никого здесь, чтобы увидеть пиратов, нарушающих соглашение.
- Капитан, шесть - это слишком много. Нам нужно бежать, - сказал Бомонт.
- Я не собираюсь принимать такое решение, пока мы не сможем более четко рассмотреть их. Если четыре из этих кораблей - шлюпы Бермуд, нам не о чем беспокоиться. «Афина» выведет из строя любой шлюп, который у них есть, и мы можем обогнать любой более крупный корабль, который может создать нам проблемы. Перестаньте беспокоиться, мистер Бомонт, -
Рамси улыбался, но Элинор могла видеть его глаза, и они не выглядели такими уверенными, как его слова.
- Капитан, - сказала она тихим голосом, который могли услышать только он и Бомонд, - если это слишком много для нас, конечно, никто не станет обвинять нас в отказе от общения с ними.
- Две вещи, в которые я верю, мисс Пемброук, - сказал Рамси, его глаза все еще смотрели на горизонт. - Первая - это корабль и его команда. Вторая - это вы. Не дайте мне повода сомневаться в этом.
Щеки Элинор пылали до тех пор, пока ее голова не почувствовала, как будто она может вспыхнуть, изображение, которое ее беспокоило, когда казалось возможным, что это может произойти.
- Капитан, это большая ответственность. Я все еще плохо проверена...
- Мисс Пемброук, идите, поднимитесь на мостик и ждите моей команды, - сказал Рамси. -
Помните, что мы обсуждали. Сначала шлюпы. Затем возвращайтесь на квартердек и ждите новых приказов.
- Я...- Элинор посмотрела на Бомонта, чье лицо было непроницаемо, а затем снова в сторону Рамси. - Да, сэр, - сказала она и оглядела палубу в оцепенении, заставляя матросов уйти с ее пути, пока не достигла мостика. Она стояла как можно ближе к бушприту, глядя на отдаленные белые мазки парусника на горизонте. Он верил в нее. Ей едва ли казалось, что она этого заслуживает, но он не мог отказаться от нее.
Она крепко взялась за рельс и смотрела на паруса, не моргая, пока ее глаза не стали сухими и болезненными. Обычные шумы парусов, доски и скрипы веревки, крики мужчин казались гораздо громче обычного. Она напомнила себе, что пираты слишком далеки, чтобы слышать такое.
Девушка взглянула на Рамси, который снова поднял свой бокал и понюхал. Что-то горит поблизости. Она опустила глаза и вскрикнула, потому что ее руки снова загорелись и оставили черные отпечатки ладоней на рельсе. Болтону было бы досадно, что она повредила его корабль. Она отдернула руки и попросила огонь уйти. Почему, почему это произошло, и почему сейчас, когда она не могла позволить себе эксперименты?