Клаудия перестала стучать по столу очками и отложила их в сторону. Затем подняла руки и потёрла виски, как будто у неё внезапно заболела голова.
— Ты сделала свою работу, Лайла. Теперь мы можем лишь попытаться выяснить, когда Виктор нападёт и на какую семью нацелится первым делом.
Вместо того, чтобы ответить, я подошла к полкам возле стены и начала разглядывать фотографии, статуэтки и другие безделушки, находящиеся там. Мой взгляд остановился на фото моей мамы, Серены Стерлинг, и её сестры и моей тёти Селесты. Эти двое могли бы быть близнецами, если не считать, что у моей мамы были чёрные волосы, а у Селесты золотые. Точно так же, как у нас с Деей… Я могла лишь надеяться, что в предстоящей битве мы с Деей всё ещё будем работать вместе и не позволим Виктору разлучить нас, как это случилось с нашими матерями много лет назад.
— Теперь, когда он посвятил в свои планы Блейка, как думаешь, когда Виктор нападёт? — спросил Мо.
Клаудия опустила руки и начала барабанить пальцами по столу.
— Предположу, что он начнёт действовать только после большого семейного ужина завтра вечером. Виктор, без сомнения, придёт на празднество, чтобы разглагольствовать о том, что он хочет мира и сделает всё возможное, чтобы успокоить наши страхи. Затем подождёт несколько дней или даже недель, чтобы наша бдительность ослабла, а потом ударит в спину, как только подвернётся возможность. Во всяком случае, это то, что я от него ожидаю. По крайней мере, мы забрали у него большую часть оружия, поэтому так или иначе ослабили его.
Она была права. Подменив чёрные клинки на подделки, мы отобрали у Виктора часть его власти, и хотя бы немного расстроили его план, напасть на другие семьи. Всё же слова Клаудии не принесли мне облегчения. Да и Клаудия выглядела такой же обеспокоенной, как мы с Мо.
Потому что мы все знала, как много у Виктора магии, и насколько глубокой была его решительность уничтожить нас всех.
Глава 4
Теперь, когда с первой кражей сегодняшнего вечера было покончено, я покинула библиотеку и пошла в свою спальню, чтобы подготовиться ко второй.
Особняк Синклреов был не так богато обставлен, как замок Драконисов, но всё же здесь тоже множество прекрасных вещей украшало комнаты, в том числе антикварная мебель, серебряные подставки для книг, хрустальные люстры, свет которых был приглушён на ночь. Между тем время перевалило уже за десять, и в особняке было тихо, если не считать летающих по коридору нескольких пикси, которые выполняли свои последние обязанности перед сном. Я кивнула пикси и, наконец, добралась до своей спальни.
Когда я открыла дверь, мои уши сразу атаковала визгливая музыка кантри. Я вздохнула. До этого момента я надеялась, что Оскар, пикси, который заботился обо мне, уже лёг спать. Но, похоже, он ждал меня. Поэтому я закрыла за собой дверь и прошла мимо черного кожаного дивана и такого же кресла, расположенных перед телевизором, висящим на стене и подошла к длинному столу, который стоял перед стеклянной балконной дверью. На нём находился захудалый, полуразвалившийся трейлер, вместе с ковром из настоящей травы, ведущий к загону и дряхлому сараю. Всё было сделано из эбенового дерева.
Мужчина, ростом примерно пятнадцать сантиметров, с полупрозрачными крыльями на спине, сидел на одном из столбов забора, окружающего загон, и жевал длинную травинку. На нём были чёрные ковбойские сапоги с блестящими серебряными носками, выцветшие чёрные джинсы с дырками на коленях и бледно-голубая футболка, которая знавала и лучшие времена. Чёрная ковбойская шляпа была откинута на затылок, и он сжимал в правой руке крошечную банку с медовым пивом. В загоне перед ним к кучке салата медленно ползла зелёная черепаха.
— Я думал, что ты вернёшься раньше, — сказал Оскар, и его голос прозвучал даже ещё более раздражающе, чем музыка кантри.
— Нам потребовалось немного больше времени, чем обычно, чтобы выбраться из особняка Драконисов. Но мы вернулись с оружием, так что всё хорошо.
Сидящий на траве Тини, черепаха, повернул голову и посмотрел на меня своими чёрными глазами. Когда он понял, что я не принесла с собой клубнику, чтобы добавить её к кучке салата, он укоризненно фыркнул, воткнул свой клюв в зелёные листья и начал жевать, как корова, которая есть в поле сено. Вся эта сцена вселила в меня ощущение, будто я смотрю вовсе не стол в моей спальне, а на западное ранчо, кукольного размера.