— Я понятия не имею, о чём вы говорите.
Виктор тихо и ехидно засмеялся.
— Ты отлично знаешь, о чём я говорю. Очень благородно, как он пытался тебя спасти, выкрикивая моим охранникам приказы, чтобы взять их под контроль. Полагаю, именно поэтому Клаудия наняла тебя. Чтобы ты защищала Девона от меня. А ты знала, что я пытался похитить его несколько лет назад? Хотел определить, какой именно магией он обладает. Но, конечно, появилась твоя назойливая мать и убила моих людей, прежде чем они успели привести ко мне Девона.
— Знала, — пролаяла я. — В тот день я тоже была в парке.
— Хмм. Да, полагаю, что была. Я всегда считал, что со стороны Серены было глупо вернуться в Клоудбёрст Фоллс. Я был весьма удивлён, узнав, что она приезжала сюда уже много лет подряд. — Он замолчал. — Конечно, до того последнего лета.
Я не ответила, но мои руки снова сжались в кулаки. Виктор вновь встал передо мной.
Блейк нахмурился, переведя взгляд с отца на меня.
— Подожди секунду. Ты говоришь о женщине в той убогой квартире пару лет назад? Это была её мама?
Я уставилась на него, моё лицо было таким же холодным, как у Виктора.
— Её звали Серена, и ты должен её помнить. Ты был там, когда твоё отец её убил, когда он разрезал её на куски.
— А где была ты, Лайла? — спросил Виктор. — Можно было бы подумать, что такая любящая, преданная дочь немедленно поспешила бы на защиту своей матери. Но тебя там не было. До меня доходили слухи, что у Серены есть ребёнок. Я всегда был немного разочарован, что у меня не было возможности убить тебя на её глазах, прежде чем окончательно покончить с ней. Почему тебя не было в тот день?
Каждое его слово ранило меня, словно ножом в сердце. И именно этого он добивался. Но моё лицо оставалось бесстрастным. Я не собиралась позволить ему испытать удовлетворение, позволить ему узнать, насколько виноватой я себя чувствовала, что не была рядом с мамой в тот день. Даже если бы умерла вместе с ней. Перед глазами затанцевали белые звёзды, но я заставила воспоминания отступить. Я не могла себе позволить сейчас думать о маме или о том, какую ужасную боль Виктор причинил ей. Всё же, прежде чем я смогла заговорить, мне пришлось прочистить горло, чтобы избавиться от эмоций.
— Она знала, что вы придёте за ней после того, как она сорвала ваш план похищения Девона, поэтому послала меня за мороженым. Конечно, в тот момент я этого не осознавала. — Мой голос звучал хрипло, а следующие слова мне пришлось выдавить из горла. — Я как раз возвращалась в нашу квартиру, когда услышала её крик.
Даже сейчас, четыре года спустя, я всё ещё ощущала вкус клубничного мороженного, которое ела в тот момент, всё ещё чувствовала, как два вафельных рожка выскользнули из рук, всё ещё слышала тихий шлепок, когда они хлюпнулись на булыжную мостовую на мосту Лохненсса, когда я начала бежать, чтобы ещё вовремя успеть к маме…
Снова перед глазами вспыхнули белые звёзды, но я безжалостно их сморгнула. Сейчас не время позволить им катапультировать меня в прошлое. Не в том случае, если я хотела пережить жестокие пытки, которые задумал для меня Виктор. Мне нужно было оставаться бдительной и сосредоточиться, а не думать о том, как он полностью разрушил мой мир в тот жаркий летний день.
— Значит ты нашла тело своей матери. И что потом? Всё это время оставалась в городе и пряталась? — спросил он.
Я в третий раз пожала плечами, и снова начала сгибать и разгибать руки, чтобы ослабить верёвки, которые связывали меня.
— Не то чтобы у меня было достаточно денег, чтобы поехать куда-то ещё.
— Нет, — пробормотал он. — Полагаю, их не было.
Виктор снова посмотрел на меня. Холодное любопытство в его взгляде превратилось во что-то другое: уродливое и твёрдое.
— Но ты слишком часто вмешивалась в мои дела, как и Серена. Ей просто следовало держаться подальше. Я её предупреждал, что если она когда-нибудь вернётся в город, я её убью. Но она меня не послушала.
— Почему вы так сильно её ненавидели? — Я хотела прокричать эти слова ему в лицо, но вместо этого мой голос превратился в сдавленный, хриплый шёпот. — Почему вы её убили?
Виктор посмотрел на меня с высока.
— Мы все выросли вместе. Я, Серена, Клаудия, Селеста, даже этот дурак Мо Камински. В то время контакт между семьями был гораздо дружелюбнее. Я всегда считал, что мой отец был слишком мягким и относился ко всем слишком доброжелательно. Он легко смог бы взять под контроль город и уничтожить все другие семьи. Но он предпочитал жить в мире. Он всегда говорил, что за все этих годы и так уже было много кровопролития и хотел, чтобы это прекратилось.