Госпожа Чийомэ и лорд Такеда кивнули, понимая ее, как и я.
Зная Шино и Маи, я полагала, что они убили бы его жестоко, а потом бросили бы тело там, где оно стало бы проблемой для кого-то еще.
Смерть Маи была жестокой, но разве Шино повесила бы свою соперницу как свинью или козу, чтобы ее кровь текла у нашей спальни? И ее попытка выглядеть вежливо сейчас была потолком способностей Шино играть. Шино умела рычать, рявкать и ворчать. Но изображать слезы, когда она видела тело Маи?
Нет. Шино не могла это сделать. Я кивнула от ее слов и увидела, что Такеда-сама и Чийомэ-сама тоже так сделали.
Лорд Матсудаира тоже кивнул, но он не знал, что умели Шино и Маи, так что будто пытался успокоить оставшуюся сэнпай.
— Мы должны задать эти вопросы, чтобы разобраться в этой трагедии.
Шино поклонилась.
— Конечно, мои лорды. Госпожа.
Лорд Матсудаира продолжил:
— Ты делила с ней матрац прошлой ночью?
— Нет, — боль проникла в ее голос. — После смерти лейтенанта вчера утром госпожа Чийомэ отослала ее в Убежище.
— Убежище? — спросил лорд Такеда.
Госпожа Чийомэ объяснила:
— Домик в дальней части лагеря, где наши женщины проводят время каждый месяц.
— О, — лорды выглядели так, словно пытались скрыть отвращение. Они с таким не имели дела, ведь в их армиях были мужчины. — Конечно.
Госпожа Чийомэ кисло улыбнулась.
— А еще мы там запираем нарушителей спокойствия. Шино, ты же видела жертву прошлой ночью?
— Да, госпожа.
— Почему же?
— Ну… — плечи Шино напряглись, но в этот раз она будто защищалась, а не готовилась к атаке. — После службы по лейтенанту я принесла ей немного… выпить. Я знаю, что тяжело весь день находиться в Убежище, а еще хуже — быть одной.
Госпожа Чийомэ рассмеялась.
— И ты принесла ей рисовое вино.
— Эм. Да, госпожа. Но… У нее уже было вино. Думаю, Ки Сан послал ей немного с ужином.
«Не так много бутылок!» — кипела я.
Госпожа Чийомэ ухмыльнулась.
— Ясно. И она говорила с тобой? — Шино не ответила, наша госпожа снова рассмеялась. — Вы поссорились?
— Нет! — простонала она. — Нас просто… занесло. Немного. Мы… Я выбежала из Убежища. Тогда я видела ее в последний раз, — слезы сдавили ее голос. Напряженные плечи теперь дрожали, а спина изогнулась, как лук перед выстрелом.
— Да, — Чийомэ-сама подняла бумагу с рисунком Маи. — Она показала тебе этот свиток?
Шино теперь открыто плакала.
— Да, госпожа.
— Это ты, да? На этих рисунках?
— Да, — всхлипывала Шино.
— И это тебя… занесло?
— Да.
Лорд Такеда вмешался.
— Она показывала тебе другую сторону?
Шино вздрогнула, икнула, но ответила просто:
— Нет. Нет, мой лорд. Зачем?
Он скривился.
— И когда ты убежала, ты понесла этот свиток к погребальным кострам, чтобы его сожгли.
— Да, мой лорд.
— Зачем?
— Потому что… это смущало, мой лорд. Что она… и я была расстроена, как я и сказала, и подумала, что сделаю рисунок частью жертвы.
— И ты не знала, что было на этой бумаге?
— Нет, мой лорд.
— Кто-то может подтвердить, что она была жива, когда ты ушла?
Шино снова икнула.
— Когда я выбежала из Убежища, я увидела Миэко-сэнсей и Рисуко-чан. Рисуко побежала за мной, но, думаю, Миэко-сан пошла поговорить… с ней.
Госпожа Чийомэ кивнула.
— Я бы хотел вызвать Миэко подтвердить это. Шино, ты…
— Простите, госпожа Чийомэ, — вмешался Матсудаира-сама. — Можно задать вопрос? — она кивнула, и он повернулся к Шино, которая снова сдерживала слезы. — Девица, у жертвы есть враги?
Острый голос в моей голове сказал: «Все, кто ее встречали!». Он звучал подозрительно как Тоуми.
Но Шино покачала головой.
— Нет. Она со всеми ладила. До того, как появились Такеда… Мой лорд, она была дружелюбна с вашим лейтенантом, Сакаи-саном. Но потом она была дружелюбна с мертвым лейтенантом. Думаю, Сакаи-сану это не понравилось, — она опустила голову. — Мой лорд.
— Точно, — вздохнул лорд Матсудаира. — Сакаи, мы, скорее всего, поговорим с тобой. Но, госпожа Чийомэ, вы хотели вызвать свою девочку, Миэко?
— Да, мой лорд. Шино, с тобой пока закончили. Но мы можем еще задать вопросы, — Хоши прошла вперед и помогла рыдающей Шино уйти от песка.
Ее место заняла Миэко, которая подтвердила слова Шино, что мы с ней видели, как Шино убежала. Миэко прошла и уложила Маи спать.
— Она была очень расстроенной.