Я кивнула, но не понимала. Мужчина не выглядел как священник.
Они все же были странными. Я слышала о людях с земель заходящего солнца — что они были «призраками», белыми с белыми волосами и бледными глазами. Эти люди не выглядели как призраки. Но они не были похожи ни на кого из тех, кого я раньше видела.
Я заметила, что мальчик следил за мной, и поспешила на кухню.
Когда мы закончили подавать ужин, люди за главным столом — госпожа Чийомэ, лорд Матсудаира и его капитаны — стали произносить речи. Ки Сан позволил нам троим пройти и поесть.
Я так устала и проголодалась, что даже память о визжащей свинье в броне, привязанной к земле у кухни, не помешала мне есть и наслаждаться свининой.
Но я не ела кровяную колбасу, от нее меня стошнило бы.
Ки Сан и Кумо смеялись и обменивались историями о блюдах, приготовленных в военных походах — мясо лошади, мясо лисы, травы, оказавшиеся гадкими на вкус, грибы, оказавшиеся смертельными. Они пили сакэ, дали и нам немного — разбавленного водой, конечно.
От этого мне не хотелось смеяться. От этого мне захотелось спать.
Но мы не могли — сначала столовую и купальни нужно было вычистить.
И я глядела на меч Масугу, лежащий над столом для разделки. Черные ножны будто поглощали свет на ярко освещенной кухне.
В столовой вдруг раздался шум, гости стали вставать из-за столов.
Двери кухни распахнулись, и все женщины Полной Луны — плюс Аимару — принесли миски и тарелки, чашки и кувшины, опустили их, смеясь, в кадку для мытья.
Конечно, все женщины, кроме госпожи Чийомэ. И Шино с Маи, которых Ки Сан не пускал на кухню, угрожая лишить их конечностей.
— Решили избавить вас от хлопот, — сказала Сачи, — ведь вы все это выносили!
А потом женщины ушли, повели гостей к вратам.
— Какие милые юные леди, — фыркнул Кумо, пока Аимару опускал последние миски в переполненную кадку.
— Ага, они поступили очень мило, — хмыкнул Ки Сан и указал на гору грязного фарфора, переполнившего кадку. — Девицы и ты, Лунный пирожок, вам нужно отмыть это до завтрашнего утра.
Мы застонали, но стали убирать.
4 — Тень луны
Как только посуда была вымыта, а купальня — вычищена и подготовлена к следующему утру, повара и наш друг пожелали нам спокойной ночи, и мы ушли в общежитие.
Тоуми ворчала всю дорогу, но вскоре уснула.
Эми прошептала:
— Как думаешь, почему тут Матсудаира?
— Не знаю, — я задавалась тем же вопросом. — Думаешь, они могли пытаться остановить Масугу-сана?
— Это объясняло бы его спешку с отъездом.
Я покачала головой в темноте.
— Он ждал, пока проход будет открыт.
— Хм.
— И госпожа Чийомэ приехала с ними.
Тишина.
Сначала я подумала, что Эми думала, а потом услышала свистящее дыхание, сообщившее, что она вдруг уснула.
Я лежала, думая о дне, тело устало, но голова не могла отпустить. Я все думала о прибытии лорда Матсудаира и его солдат, предупреждении госпожи Чийомэ скрывать наши тайны и отбытии Масугу-сана.
Меч.
Его ощущение в моих руках, словно мои руки, наконец, были дополнены.
Госпожа Чийомэ и Ки Сан сказали, что я не могла его носить или тренироваться с ним там, где кто-то мог увидеть. Но когда я смогу?
После долгих споров с собой я выбралась из спального мешка, осторожно обошла комок, который был Эми, и выбралась в прохладную ясную ночь.
Луна еще не поднялась над стеной лагеря, но звезды были яркими. Главный зал возвышался, одинокий и озаренный звездами, передо мной.
Я прошла к двери кухни, открыла ее как можно осторожнее и тише.
Дверь не была тихой, она скрипела и стонала, пока я сдвигала ее, и я затаила дыхание, уверенная, что Ки Сан, госпожа Чийомэ или лорд Матсудаира нападут на меня из тени и потребуют объяснить, что я делала.
Никто не напал.
Я прошла на носочках к храму ножей Ки Сана. Сверху лежал короткий меч, ножны были чернее теней вокруг него. Мне пришлось подняться на носочки как можно сильнее, но я дотянулась и опустила его.
Прижав ножны к груди, я ощутила, что он был легче, чем когда я владела им днем. Даже не думая об этом, я вытащила меч.