— Тропинка–то, похоже, к самому причалу спускается, — заметил Олег. — И до базы не так уж далеко. Зря мы сюда не доплыли, надо было в бухте высаживаться. На туров бы не нарвались.
— Хрен его знает, как оно было бы лучше — возразил Макарыч. — Быки попались нам на равнине. А тут тропа от гавани прижата к скалам и никуда с нее не денешься, если прижмут. Мало ли какая тварюга могла сверху прыгнуть. Впрочем, чего теперь–то гадать и трепаться попусту. Пошли принимать имущество.
— Действительно, давайте вниз, — поторопила Юля. — Не знаю как вам, а мне не терпится взойти на борт.
Минут пятнадцать мы осторожно спускались к бухте, пока не вышли к самому причалу и не затопали сапогами по его каменной поверхности. Я отметил, что тропа достаточно пологая и ровная и от нашей «штабной пещеры» до гавани вполне можно проехать на квадроцикле с прицепом. С известной аккуратностью и при хорошей погоде, конечно, но тем не менее… А это уже немалый плюс.
— Погодите, народ, — придержал я моряков, которые, игнорируя неказистое, но основательное каменное здание с узкими зарешеченными окошками и двумя дверями, всей троицей резво устремились к ведущим на борт китобойца сходням. — Стойте, блин! Я понимаю, что корабль манит, но давайте действовать по плану, посмотрим сначала склад.
За толстой тяжелой дверью обнаружилось просторное барачное помещение с двухъярусными деревянными нарами вдоль стен. Внутри было прохладно, сухо и царил полумрак — солнечный свет с трудом пробивался через маленькие окна. А больше ничего там и не было. Мы прошли длинную пеналообразную комнату из конца в конец и вышли обратно на улицу, направившись к двери в торце здания, с железными петлями и здоровенным замком в них, в который уже была кем–то заботливо вставлена связка ключей.
— Веселые дела, — странным тоном заметил Олег. — Это же готовый барак для рабов. Нары без удобств, окна с решетками, стены каменные… Если забор вокруг построить и колючкой обнести, то и вообще… Треяне уже позаботились о том, где вы будете держать «живое имущество», господин ярл? — испытующе посмотрел на меня парень.
— А хоть бы и так, — опередил меня с ответом Макарыч. — Ты у нас идейный сторонник свободы, равенства и братства?
— Наверное… Как–то не думал об этом, — чуть смутился механик. — Но не рабовладельцем же становиться? Как–то это гадко…
— Оно поначалу может и гадко, — хмыкнул Макарыч. — А потом может и понравиться. Прикинь, Олежка, у тебя будут собственные рабы. Работают задарма, что бы ты ни приказал, делают и еще кланяются при этом. Тебе когда–нибудь в жизни хоть кто–то кланялся, парень? Нет? Уверяю тебя, это только сначала неудобно смотреть, как перед тобой шапки ломают и на колени бухаются. А потом становиться приятно и к этому быстро привыкаешь. А еще мотай на ус — из оставшегося на острове «имущества» большинство народа это бабы от двадцати до сорока, многие симпатичные. А ты парень молодой, здешний лорд. Хочешь завести себе гарем? Легко, из претенденток очередь выстроится. Ублажать тебя будут со всяческим старанием, кормить, обстирывать! Поди плохо? Хорошо же! Конечно, совесть сначала немного помучает, но потом ведь перестанет…
— Прекрати, майор! — резко оборвала артиллериста Юля. — Макарыч, ты можешь кобелировать как хочешь, а мне механика не порть… господин лорд.
— В самом деле, хватит, — выступил я. — Что вы все так зациклены на рабах? То адвокатша, то ты, Макарыч. Барак есть и это хорошо. Значит, будет место, где людей на первое время разместить, не на улице же им ночевать. Дальше разберемся.
— Да я ничего, — майор улыбался во весь рот. — Просто обрисовал перспективы, а решать господину ярлу. Что касается тебя, Олежек, то ты с одной стороны вроде как против рабства, а с другой — уже рацпредложения вносишь, вроде забора с колючкой… прямо по Фрейду получается. Ты подумай всерьез, кто ты есть и чего на самом деле хочешь. А пока не определился — лучше помолчи. Словами просто так разбрасываться не надо, а то иногда они очень быстро в дела превращаются. Особенно в таких ситуациях как наша, когда мы сами себе закон. Ферштейн?
— Да, Олег, думай что говоришь — поддержал его Матвей.
— Все, молчу, — спрятал взгляд механик. — Извините.
Павел, единственный из нас, кто не стал вступать в спор, первым отворил торцевую дверь барака, заглянул внутрь и сделав шаг в полумрак. А следом за ним вошли и мы.
За дверью находился сам склад. И довольно–таки неплохой: сухой, прохладный, темный, как и барак. На полках у стен стояли набитые чем–то мешки, лежали сети, в отдельном углу стояли десятка два лопат, лежал еще какой–то сельхозинвентарь и массивная посуда — котлы, чугунки… У окошка стоял жуткого вида допотопный ручной сверлильный станок, три ручных швейных машинки в узнаваемых чехлах и верстак с тисками и набором примитивного инструмента рядом с ним — молотками и пилами разных размеров, рубанком, стамесками, линейками, матерчатой рулеткой и даже строительным уровнем.