Морского зверя в итоге мы разобрали часа за четыре. Мощностями китобазы «Советская Украина», разделывавшей по семьдесят пять китовых туш в сутки мы, конечно, не обладали, но народ с энтузиазмом принялся за дело. Труднее всего было вытащить тушу на берег. Для этого пришлось задействовать все средсва: и квадроцикл, и десяток артелей народа, и лебедки с мощной грузовой стрелой «Бойкого», которой его оборудовал неведомый заказчик, видимо как раз для таких случаев. Туша монстра, длиной, как потом оказалось, почти в двадцать семь метров была очень тяжелой. Но потихоньку мы ее выволокли из воды, а дальше пошло легче.
На спине прочную шкуру морского зверя артельщики рубили топорами и наточенными лопатами, а далее подрезали мясо вглубь и скатывали его до брюха. Белое мягкое мясо и жир отделялись целыми слоями без особого труда, костей у монстра оказалось мало. Набив добычей очередную тачку или прицеп квадроцикла, мы посылали ее в мастерскую, где носильщики без затей вываливали ношу на огороженную площадку и Паша телепортировал очередную порцию мяса и требухи треянам. Часть образцов я решил сохранить — несколько больших кусков мяса и жира, клочья шкуры и куски чешуи, глаз, с десяток зубов, куски печени, сердца и требухи, — все, что можно было положить в бортовой морозильник. Мало ли, продать еще успеем, может быть, это добро на что–то сгодится нам или союзничкам? Остальное же все ушло Великой Трее. Не солить же нам его? Вдруг мясо зверя вообще токсично? Заодно вместе с монстром продали и несколько прицепов с наименее ценной рыбой и прочими морскими гадами — девать их все равно некуда.
К утру все здорово умаялись, но тушу разобрали почти до скелета, который оттащили подальше от причала на мелководье и бросили там. Пусть чайки и морская живность доделает дело. Сигнал отбоя прозвучал лишь под утро, и спали все потом чуть ли не до половины второго, и экипаж и артельщики. Общую побудку я в тот день отменил своим приказом.
А на следующий день началась торговля. Подкрепившись обедом, мы с Макарычем, Матвеем и Пашей направились в пещеру, где и подвели итог вчерашнему сумасшедшему дню и ночному авралу.
— Поздравляю господа, — торжественно сказал программист, зачитав распечатку с принтера. — На нашем счету три тысячи пятьсот десять кандел. За морского зверя выручили суммарно почти шестьсот пятьдесят кандел. Две семьсот — поступление от союзников, остальное — рыба, собирательство и остаток по счету после всех покупок. Текущий кредит за судно — семисот тридцать пять кандел. Как будем распоряжаться деньгами, народ? Командир, вам первое слово.
— Нет. Давай по старшинству, как на совете, начиная с младших по возрасту и званию. Паша, твое мнение?
— Мы воюем, как–никак. Оружие нужно. И еще пару компьютеров, один на Бойкий, другой в склад. И трактор, наверное… После вчерашнего аврала спина не гнется, натаскались.
— Кредит за корабль надо отдать досрочно, — тут же выступил Матвей. — Без долгов жить веселее.
— Шестьсот пятьдесят, говоришь? — со значением протянул Макарыч. — Ну, Квайрочка, ну жадюга синяя… Выкуплю, говорит, зверя за пятьдесят кандел… Не, командир, мы вчера явно продешевили. Надо было с нее больше требовать!
— Поздно уже, — отмахнулся я.
— Ничего, жизнь длинная. Будет еще случай припомнить. Саша, я поддерживаю нашего «консильери». Нам вообще–то оружие нужно. Хотя бы пару пулеметов на «Бойкий», пушку для защиту гавани…
— Это все, конечно важно, — согласился я. — Но у нас кроме платы за «Бойкой» еще есть долги и немалые.
— Какие же, интересно? — прищурился майор. — Что–то я их не припоминаю.
— Перед собой и нашими людьми, — твердо сказал я. — Не при коммунизме живем, зарплату задерживать нельзя.
— Это подождет до лучших времен, — покачал головой майор. — У нас война с тельнор, не до излишеств. Согласен, Матвей?