Тем временем адепт Рандольфо, отметив неуловимые изменения в сверхрациональной топологии совместного асилума, церемонно откланялся и в дальнейшем оставил их наедине.
Каким образом и куда не сходя с места в один миг убрался достопочтенный адепт, юный рыцарь-неофит Иван не понял. «Будто дематериализовался…» Он недоумевающе посмотрел на рыцаря-зелота Филиппа, а тот опять печально развел руками:
— К его разрозненному, скажем, существованию, Вань, в разных метриках пространства-времени и я ума не приложу. Надо принимать, как есть, и не ломать попусту голову над тем, что ни тебе, ни мне покамест непостижимо.
— Со временем я это узнаю, постигну, — твердо обещал Ваня то ли себе, то ли ему захотелось вселить побольше оптимизма в грустного Филиппа Олеговича.
«Понятное дело, мы тут вдвоем взаперти, а там наши рыцари и дамы валят апостата. Вот Фил Олегычу и обидно, досадно. Он все это четко организовал, но сам-то не поучаствовал в самом главном…»
Спустя полчаса локального времени в убежище с улицы практически сквозь стену впопыхах ввалилась Настя. Схватила со стойки и жадно припала к высокому стакану с охлажденным ананасовым соком. Отдышалась и сообщила:
— Врубиться не могу, Фил, как же у тебя получилось так методично устроить и подстроить форменный «бедлам в бардаке»!.. вместе с отличным «полетом над гнездом кукушки»! Но сто пудов вышло лучше не бывает!!!
— Извольте доложить в надлежащем порядке, кавалерственная дама Анастасия!
— Да, рыцарь. Докладываю: апостат-евгеник упразднен, секулярная ситуация успешно купируется.
Подробности желаете в эйдетическом ряду или изустно?
— Давай кратенько на словах, Настена. Ивану тоже будет пользительно послушать.
— Ой, Вань, неофитик ты наш! Я тебя после поздравлю и крепко расцелую, а теперь слушайте, судари мои.
Короче, когда вы, рыцарь Филипп, открыли мультиканальный транспортал, немедленно, откуда ни возьмись появляются их преподобия экселенц Микеле и барон Руперт с крупнокалиберными «снарлами» наперевес. Тотчас наша бесподобная девственница Викуся топориком Атенором засаживает апостату пряменько в печень. Он ее, бедняжку, круто вырубил, но от трех стволов, потому что к стрельбе на поражение подключился Пал Семеныч, побежал подобно зайцу, петляя, к групповому транспорталу под Круглой площадью. А там вражину уж с толком подстерегали в засаде лорд Патрик и его Престер.
Ей-ей, ни рожек, ни ножек от поганца не осталось. Как им расположено, адепты работают вчистую и всухую.
Мы с Анфисой, меж тем, нормально обеспечили общее аноптическое прикрытие твоей спонтанной, очень скрытной и безымянной операции. Хотя капельку грязновато в два ствола замочили апостатского лопуха-фамильяра, которого она вычислила и вела. Но за собой, докладываю, чистенько убрали. Не было никакого гранатометчика, если в канализационный колодец национал-террористы заложили немалый фугас.
Вику в жесть забрал Патрик для приведения ее в норму. Прогноз благоприятен. Как арматор говорю: жить будет. И хорошо заживет, полагаю, коли выживет в другом переплете, новобраница наша, промеж ног две дырки.
Вероника и сквайр Константин затем живенько озаботились аноптической ликвидацией следов и распространением правдоподобной версии о неудачном политическом теракте. В целости обошлось без случайных жертв среди секуляров и без серьезных разрушений.
В главном сработали четко и надежно закрылись. Мы не мы, и никого из нас там не было, если вся хорошая компания преспокойненько разминалась у сэнсэя Кана Тендо.
Гореваныч в наведенной апперцепции безмятежно и без памяти отдыхает в машине. Нас дожидается.
Пошли? Еще неизвестно, в котором часу мы отсюда выберемся…
В заурядное пространство-время они втроем вышли на вечернюю столичную улицу спустя четыре часа после того, как в асилуме очутились Филипп с Ваней. За это время истинно свершилось многое, но ничего такого не случилось, чтобы значительно и критериально расходилось с пророческим видением рыцаря Филиппа.
«Дело сделано. Причем хорошо весьма. Спаси, Бог, души благочестивые не от мира и века сего…»
Сквайра Викторию рыцарь Филипп навестил в тот же вечер по восточно-европейскому времени. Заодно с дамами Вероникой и Анастасией он и рыцарь Руперт ненадолго посетили арматорскую резиденцию сэра Патрика.
Состояние раненого сквайра рыцари нашли удовлетворительным, оставили арматоров для профессионального врачебного разговора, обменялись первыми впечатлениями о только что благополучно разрешившейся чрезвычайной ситуации.
— …Благодарю за доставленное удовольствие, брат Филипп. Славная получилась охота на крупного зверя.
Ликвидированный апостат тот самый, из ваших прошлогодних гостей?
— Затрудняюсь сказать, брат Руперт. Преступную жизнедеятельность архонтов такого уровня достоверно прорицать практически невозможно. Возможно, мы имели дело с управляемыми, им руководимыми альтеронами…
— Верно, после выздоровления сквайр Виктория будет направлена ко мне на обучение?
— Пожалуй, так… Но прошу, мой дорогой барон Руперт, предусмотреть реальную возможность ее участия в особых миссиях.
— Понимаю. Из них главная — реализация охраны молодого рыцаря-неофита Иоганна, не так ли?
— Вы правы, герр Руперт. Посещение домашних ларов и пенатов, родных пепелищ либо иных географических местностей ему не возбраняется под надлежащим присмотром…
В субботу пополудни Ваня Рульников по-домашнему запросто обедал в семье Ирнеевых. Вернее, его вкусно и отменно кормили ланчем по англосаксонскому обыкновению и расписанию.
«Хип-хип! Ура-ура! У меня и Насти настоящие каникулы… Уроки испанского и английского отменяются…»
Каникулярного настроения и радостного предвкушения дальнейших чудес не смогло хоть как-то испортить ворчливое и наставительное предостережение Фил Олегыча:
— Не обольщайтесь, неофит. Способность распознавать иностранные языки отнюдь не отменяет знание грамматики и умение грамотно излагать свои мысли устно, письменно и печатно.
Не стоит брать дурной пример с первозванных апостолов. Вещать по-гречески, по-латыни и во многая языцех они были рукоположены. Но грамоте уразуметь не возжелали. Достоверно, чтобы ни твердили приверженцы рукодельного церковного предания, ни полсловечка письменного, littera scripta, ни на йоту ни на «u», нам от первых нерадивых ученичков Иисуса Галилеянина не осталось. Verba volant, sed scripta manet.
Усек, вник, проникся, отрок мой празднолюбивый?
— А как же?!! Радикально зрю в корень, Фил Олегыч. Вербально и дескриптивно. Как учили.
— Учи тут ученого. Ох мне дебита ностра…
Слушающий и читающий да разумеет. Иным не дано постигнуть тайны и таинства истинной мудрости. В «Эпигнозисе» и в «Продиптихе» наших предтеч — Архонтов Харизмы, а затем отцов-основателей ордена рыцарей Благодати Господней тебе многое предстоит вычитать и узнать…
По завершении беседы с прецептором Филиппом неофита грубовато по-арматорски наставляла кавалерственная дама Анастасия. За праздничным столом она ему добавила приятного удовольствия и радостных предвкушений:
— Чтоб ты знал, Ванька! На следующей неделе отправляешься со мной в Филадельфию, неофит недоделанный. Познакомлю тебя с твоим будущим арматором — лордом Патриком Суончером.
Ан не шибко радуйся, неофитик. У нашего сурового дедушки Патрикей Еремеича не забалуешься. Чуть что не по нем, враз пожалеешь, что у тебя все яички в одну мошонку сложены. Очень больно, скажу тебе, и невкусно.
Или же на обе корки пряменько в мякоть нашпигует экстравитаминами до потери пульса. Тогда ни встать, ни сесть… Будешь лежать с мрачным зраком голым кверху сраком…
Ваня на Настю за арматорские грубости нисколечко не обиделся. Потому как Фил Олегыч заранее предупредил: они, арматоры, мол, такие-сякие, «одним мирром и миром мазаны»… и шутки у них специфические, врачебные.
— …На словах и на деле, ежели наши несчастные организмы пользуют, брат ты мой…
Для пользы долга рыцарь-неофит Иоанн с радостью согласен вытерпеть все что угодно. Надо так надо, врачей должно слушаться.