Губернаторша (резвясь): Какой Вы, право, славный. Особенно располагает в вас вот эта африканская неукротимость страстей. Эта дикая порывистость! Иной бы, уязвившись красотой и умом незаурядной девицы, полгода бы пороги оббивал. С отцом своего предмета об охоте, да о погоде собеседовал. А вы… Была б я вольной девушкой ирининых лет (смеется).
Криспин обескуражен. Между тем, судя по реакции губернаторши, к беседке приближается Ирина. Губернаторша поправляет на Криспине волосы и одежду и почти шепчет взволнованной скороговоркой.
Ну, простите меня, фантастический вы человек, за этот галоп. Нельзя тут с заминкой. Вы уедете, а она останется. Просватает ее отец за соседского помещика или кавалергарда, против которого лошадь втрое занимательней. Приданое за Ириной есть, помните! Капитал. Она и свою, и вашу жизнь управит. Умом не в отца. Верьте!
В это момент к беседке подходит Ирина.
(дочери) Что Мавра?
Ирина: Сердится. (дразнит) "Пошто, говорит, в колонияльный? Нешто я колотый не поцвечу, да хучь бы чаем?".
Губернаторша(рассеянно): Да Бог с ней с Маврой. Тут в твое отсутствие… (как бы в сердцах) Как все-таки ты не вовремя затеяла эти гонки с несносной Маврой! Ну, да я ей… (другим тоном) Так вот. В твое отсутствие наш загадочный гость приоткрыл мне тайники своего сердца. Я заглянула в них только одним глазком. Буквально на мгновение. И тут он – дерзкий – захлопнул створки! Но при этом обязался полнейшей открытостью… Кому бы ты думала?
Вскакивает, подлетает к дочке и целует ее в щеку, одновременно крепко сжимая ее пальцы в своих. Мгновение они красноречиво смотрят друг на друга. Губернаторша еле заметно утвердительно кивает. В следующий миг она уже бежит в направлении дома.
Губернаторша (на ходу): Ох уж я ей задам! (в сторону дома, строго) Мавра! Будь любезна подойти и выслушать, ибо всему на свете есть предел…
Ее голос удаляется и затихает. Криспин и Ирина молча смотрят друг на друга.
Ирина: В этом месте я должна зардеться, взор потупить и с замиранием сердца ждать раскрытия тайников (улыбается).
Криспин (сдержано): Присядем.
Садятся на скамейку.
(веско) Ирина, я настроен побеспокоить вашего батюшку…
Ирина: Уже.
Криспин: Виноват?
Ирина: Уже побеспокоили. Носится как угорелый, ярмонку разгоняет.
Пауза.
Криспин (с уважением): Я уже почти боюсь Вас. Словно фехтую с мастером, а у самого простейшее туше не поставлено. Этак на исходе дня обернусь игольной подушечкой, на радость белошвейкам.
Ирина смотрит на Криспина долгим пытливым взглядом.
Ирина (серьезно): Вы хороший человек. Я не желала бы Вам зла… Матушка моя, вижу, совсем Вас околдовала. Дайте мне вашу руку.
Криспин машинально дает. Ирина берет его руку в свою, внимательно рассматривает и, не разнимая, кладет себе на колени.
Красивая. Я всегда в первую голову на руку смотрю. Через нее душа человеческая познается.
Криспин: И какая лучше – большая или маленькая?
Ирина: Это не важно. Главное, соразмерность частей, правильность сочленений, сама форма. Она бывает искажена. Порой, неуловимо. Малостью какой. А у Вас – гармония.
Пауза.
Как мне Вас звать?
Криспин (неохотно): Я говорил. Абиссинцы звали…
Ирина (морщится): Не надо абиссинцев. В кого крещены?
Криспин задумался.
Криспин (не глядя ей в глаза): В Трифона-мученика.
Ирина (задумчиво): Трифон Брокгауз.
Со стороны дома раздается шум. Ирина вглядывается вдаль, силясь различить: кто пришел.
Папенька с ярмонкой управился – к Вам с докладом.
Поворачивается к Криспину и с мольбой смотрит ему в глаза.
(сбивчиво) Голубчик, и хочу – сил нет как хочу! – и не могу вот так Вас: в аффектации, словно в бреду… (осеклась) Вы соотнесите всё, испытайте себя досконально, чтобы не впопыхах, чтоб не головой в омут, как русалка… (твердо) Но коли решитесь – не мешкайте.
Криспин: Так Вы согласны?
Ирина (с нежностью): Ну, конечно, согласна, согласна, согласна. Экий ты у меня…
Прижимается к руке Криспина щекой. Слышен скрип гравия – в беседке приближается губернатор. Ирина отстраняется от Криспина и прежде, чем удалиться, с лукавой улыбкой быстро облизывает палец, проводит им по криспинской щеке и пробует на язык.