- Ну и то правда, - махнул рукой старичок, - сейчас Лельник пройдёт, вот тогда и за работу приниматься надо.
- Дедушка, а что такое «Лельник»? - спросила я, строго посмотрев на прыснувшего в кулак Петра. - А ты не смейся, Петенька.
- Я не смеюсь Глаша. Я подозреваю, что сейчас дед новую сказку расскажет.
- А вот и расскажу, - хитро прищурился дед Михей.
- Рассказывай дед, не томи ожиданием, - попросил Пётр.
Сам он, откинувшись на спинку «коренастого» стула обнял меня за плечи и притянул к себе.
- Давно это было, так давно, что и не помнит никто. Жила в нашей деревне сиротка одна, Яромила. Рано она без родителей осталась, и все жители нашей деревни помогали ей, кто чем мог. Когда исполнилось девчонке четырнадцать годков, посватал ее молодец из соседней деревни. Звали его Путята.
Любил Путята свою Яромилу, да и она его. Решил молодец избу для своей невесты построить, чтобы была она просторная, как княжьи палаты. Надо было в лес идти и деревья приглядывать, что сгодятся для задумки. Вот бродил молодец по лесу и всё на деревья засматривался. И это дерево ему не годилось, и это сучковато. Глядь, мелькнуло что-то средь толстых стволов осин. Присмотрелся парень, ан нет, никого. Может белка, а может лиса пробегала. Мало будто зверья по лесу рыскало в зимние деньки? То-то и оно, что всякого. Оголодали они за зиму, людей сторониться переставали.
Идет Путята дальше и всё прикидывает.
- Что высматриваешь ты тут, молодец? - раздался за спиной Путяты голос, да такой красивый, что сердце всколыхнулось в груди.
Обернулся Путята, а у тонкой осинки девка стоит и улыбается. Брови черной дугой, губы алой волной, щеки, будто огнем полыхают. Шуба на ней соболья, да шапка из лисьей шкуры. Не девка деревенская, дочка боярская перед парнем предстала.
- Здоровья тебе красавица, - поклонился в пояс парень. - Ты почто одна по лесу ходишь, аль не страшно тебе? Засмеялась девка, да так звонко, что в груди у Путяты сердце застучало, будто заячий хвост.
- Нет не страшно. Здесь земля моя. А ты что в лесу делаешь?
- Деревья примечаю, чтоб избу поставить для невесты своей.
- Могу помочь тебе и поляну одну покажу, - предложила барыня. - Вкруг той поляны сосны растут, да такие ровные, что даже Стрибог к земле склонить не может.
- Покажи, век доброты твоей не забуду, - приосанился Путята.
Девка засмеялась пуще прежнего и говорит:
- Поцелуешь меня, укажу поляну. Ну, а нет, тогда ступай дальше.
Недолго думал Путята, подошел к красавице и поцеловал. Оторвался парень от губ алых, и видит, как свет вокруг него изменился. А боярыня улыбнулась и все в глаза к нему заглядывала. Осмотрелся Путята: он на мосту стоит рубленном, через серое озеро перекинутом.
- Как звать тебя, ненаглядная? - спросил молодец у боярышни.
- Марена. Ты исполнил моё желание, не побрезговал. По нраву ты мне. Одарю тебя холодом сердечным. Это не простой подарок. Когда день твой придет, явлюсь я за тобой, нареку суженным и сделаю равным себе. Мы уйдем с тобой в страну Нави и будем вечно править там. Одного только бояться надо тебе, Яриловой искры.
Отошла боярышня от Путяты, всплеснула руками и вернула молодца на то место, где они повстречались. На обратной дороге нашел поляну парень ту, что Марена указать обещала. Да только без надобности это всё стало. С тех пор перестал Путята к Яромиле на встречу ходить, будто и вовсе позабыл про нее.
Загрустила Яромила, на улицу носа не кажет. Пришли к ней подружки и звали с ними в лес идти веток березовых наломать, чтоб Лелю, значит, задабривать. Лельник скоро, а снег всё лежал, и не таял. Согласилась Яромила, корзинку подхватила и в лес побежала. А в чаще снега по колено, видно Леля задержалась в дороге или прогневалась на люд деревенский.
Отстала Яромила от подружек своих, идет и слезами талый снег орошает.
- Негоже плакать. Тут делу помогать надо - толкнул Яромилу в спину звенящий голос.
Обернулась девка и огляделась. Среди густого снега там, где Яромила прошла только что и чуть не увязла, проталина чернела. Стояла посреди густой землицы девица. Глаза у нее зеленые, волосы золотистые, губы пурпурные, а лицо белое, как сметана.
- Кто ты такая? - спросила Яромила и глаза ладошкой вытерла, чтобы слёзы высушить.
- Я та для кого ты березу ломать собралась, - улыбнулась девица. - Леля меня зовут. Знаю я про твоё горе Яромила, да не виноват любый твой. Встретил он в лесу сестрицу мою, Марену. Она то его и очаровала. Поспорили мы с ней, что Ярилов-дар что «любовь» зовётся, погасить можно. Да на твою беду оказался в то время Путята в лесу. Я проиграла сестрице своей, и права ей свои уступила на время, что мне отведено. Не могу прийти, без спросу, потому и весна не наступает.