По давней литературной традиции события, описываемые в ряде рассказов, происходят в восточных деспотических государствах — так прозрачно маскируется обличение сходных явлений в своем угнетенном отечестве («Клинопись», «Восточная сказка»). Традиционность применения такого приема ослабляет его условность. Из этого примера видно, что восприятие изобразительных приемов как условных или жизнеподобных исторически изменяется и зависит от талантливости писателя, его эстетических взглядов и вкусов, эффективности применения тех или других литературных приемов.
Особое место занимают рассказы о русских («Прогулка через границу», «Похождения старосты Томаша». «Казак Борышка» и др.), свидетельствующие об устойчивом, пристальном внимании Гашека к пашей стране, ее культуре и литературе.
Отталкиваясь от неприглядных картин современности, нарисованных с комическим освещением свойственных ей противоречий, Гашек ищет положительные явления, характеры, достойные быть противопоставленными уродливым явлениям и фигурам. Но антиэстетический характер повседневной действительности современного общества затрудняет эти попытки, порождая сомнение в реальности прекрасного, в возможности его проявления, способности прекрасного противостоять воздействию безобразного. Ряд рассказов с преднамеренным нагнетанием антиэстетических явлении («Смерть обезьяны», «Овца в сыворотке», «Муравьиные яички» некоторые другие) отражают такие сомнения. С большей отчетливостью, хотя и в довольно отвлеченной форме, они выражены в очерке «У перевоза».
В поисках эстетического идеала писатель обращается к народ ному преданию, образам народной поэзии. В рассказе «Детванцы» отражено восхищение образом героического мятежника, разбойника, грозы богатых и сильных, защитника угнетенных и притесняемых. Такой герой становится на короткий период выражением прекрасного в человеке, эстетическим идеалом Гашека.
Следуя за молодым М. Горьким, писатель ищет этот идеал среди отверженных современного мира. нарушителей его законов (им написан большой цикл рассказов, в которых изображаются бродяги, воры, убийцы). Однако для трезвого наблюдателя и мыслителя Гашека очевидно, что этот романтический идеал, естественный в прошлом, безвозвратно устранен неумолимым ходом истории. «Мятежники», каких пока знает Гашек, смешны своим бессилием, мизерностью бунта или вызывают лишь сострадание. В изображении цыган как разновидности «мятежников» — следование романтической традиции и вместе с тем ироническая полемика с такой традицией[5].
Художественный анализ возможностей осуществления более непритязательного эстетического идеала — чистой, простой, честной и скромной по своим условиям жизни — приводит Гашека к неутешительному выводу: социальная дисгармоничность и проистекающая из этого испорченность самих людей лишает их и такого маленького счастья. Подобная констатация не вызывает, однако, у Гашека пессимистического чувства («Разбойник за Магурою», «Благородный Чендеш», «Цыганская история», «У озера Незидерского»— 1905 г.); повествование в них заканчивается в момент, когда перед влюбленной парой открывается новая страница книги жизни, сулящая будущее счастье. Гашек отделывается лукавой усмешкой, рассуждая про себя: «Может быть, все и будет хорошо; у других бывает плохо («Сон Богановой молодухи», «Слезы любви», «Галицийские пейзажи с волками»), а на этот раз — не знаю». А вот супруги Звадовские явно счастливы («Медленная езда» — 1904 г.).
Однако писатель проявляет сомнения в оправданности прославления и поэтизации любви. В ряде рассказов он насмешливо показывает, насколько непрочно это чувство, как часто оно опошляется, и явно ставит перед читателем вопрос: уж не иллюзия ли оно?
В последние годы раннего периода своего творчества (1904—1905) Гашек достигает широкого социального обобщения, выраженного в присущей жанру рассказа лаконичной форме («Наш дом»), хотя это обобщение не лишено некоторых слабостей (упрощенное деление общества на богатых и бедных: в числе богатых в рассказе наряду с владельцем выводится образ архитектора, возглавляющего строительство). Изобразив едва ли не самые тягчайшие страдания бедняков, молодой сатирик сдержанно, но достаточно ясно призывает к расправе с угнетателями. Малыш, от имени которого ведется рассказ, размышляет: «Посмотрю я на искашлявшуюся маменьку и на нас всех, и сдается мне, что прав этот старый каменщик с чердака, И почему эти люди боялись бы таких оборванцев, как мы, если бы у них не было чего-нибудь на совести? И у меня охота не только пугать, но... однако увидим!» Ребенок подразумевает, что, когда он вырастет, расправится с угнетателями.
5
Воздействие на творчество Гашека тех или других литературных факторов проявилось главным образом через различные формальные компоненты, сюжеты, образы, изобразительные средства и т.д. Так, например, ряд ранних рассказов, лишенных комизма, по тематике и тону дают основание предполагать, что в них сказалось влияние Мопассана на чешского сатирика, однако при освоении литературного опыта других писателей Гашек сохраняет доминирующее положение собственных художественных свойств.