А тут – хоть и рабство, но вроде как у своих. На «полшишечки», так сказать. И от дома недалеко. Да и выкупить всегда могут братья с сестрами или кто еще из родни близкой. В общем – альтернатива куда как более благостная.
Добрались, значит, до усадьбы. Расположились. Поужинали. Заночевали. А утром гости пришли. Дед Любавы. С ответным визитом, так сказать.
– Выкупил, смотрю, – кивнул Мал на рабов.
– Выкупил. Повезут их или к ромеям, или к персам. А судьба там у рабов горькая. Гребцами на торговые лодки посадят, где под палящим солнцем и кнутами надсмотрщиков за год сгорят или за два. Могут в рудники загнать. Или дальше продать. Например, в Абиссинию. Люд черной кожи языка не разумеют, гнетущая изнуряющая жара. Иной раз такая сильная, что с непокрытой головой под солнцем можно умереть. Для нашего люда – там смерть. Даже если для утех возьмут всех трех – все одно долго не протянут. А бывают места и похуже. Хватает и таких, где людей в жертву приносят, для чего рабов и покупают частенько. Да получше – чтобы здоровее и красивее.
– А тебе какое дело? – прищурившись, спросил Мал. – Убьют и убьют.
– Мне все равно нужны рабочие руки. А они какие-никакие да родственники Любавы. Рабство не мед. Но тут почти дома, среди своих. А значит, и им в том польза, и мне. Когда же обе стороны к вящей пользе сходятся – дело идет много лучше, чем супротив воли доброй.
– И то верно, – кивнул кузнец.
Еще немного поговорили на отрешенные темы. А потом Мал спросил:
– Ты ведь неспроста мириться ко мне пришел. Задумал что?
– Почему сразу задумал? – спросил, улыбнувшись, Ярослав. – Впрочем, разве желание дела вести должно мешать устремлению к восстановлению справедливости?
– Рассказывай, – вернув улыбку, произнес кузнец, усаживаясь поудобнее.
– Посмотри, из чего он сделан, – произнес парень и протянул Малу свой сакс. Меч-то у него было дамасской выделки, травленый, с красивыми узорами. А сакс – просто сталь. Взял его кузнец. Покрутил в руках. Проверил на упругость. Постучал по дереву, слушая звон. И удивленно уставился на Ярослава:
– Неужто уклад? – удивился кузнец. В те годы – удивительно редкий и дорогой материал, особенно высокого качества. И пускать его на боевой нож – странно. Обычно уклад шел на лучшие мечи с самой богатой отделкой.
– Так и есть, уклад. Правильно, это железо звать сталь, но о том мало кто знает. Делают его у магометан в землях Саманидов. И больше нигде. Хотя поговаривают, что в землях Индии тоже, но то неясно – просто болтают или так и есть.
– Дивно, – покивал Мал, принимая бесполезные для него сведения.
– Делают его просто. Хотя секрет хранят очень трепетно.
– Просто? – оживился кузнец. – А ты, значит, знаешь?
– При мне делали и не раз. Я все запомнил. Но смогу ли повторить с первого раза – не знаю. Потому я хочу твоей поддержки… и крицы с углем. Ты ведь не сам их жжешь?
– Не сам, – согласился Мал. – А много ли тебе надо?
– Три большие корзины крицы с добрых мест да по десять корзин угля на каждую.
– Березового угля?
– Того, что в горн идет. Можно и дубового, но не думаю, что его много можно быстро добыть.
– Много просишь, – задумчиво произнес кузнец. – А молот какой надо? Наковальню али еще что?
– Я не ковать собрался. Секрет не скажу. Но если поможешь – тебе продам этот уклад. Али откажешься?
– Мню я, сказки ты сказываешь. Потому дать просто так ни крицы доброй, ни угля тебе не могу.
– Дирхам? – произнес Ярослав, доставая из кошелька серебряную монету.
– Два.
– Это ведь сильно дороже. За то, что я прошу, и один дирхам – много.
– Может, и дороже, да кто еще тебе в том поможет? К Кенту пойдешь – он за один возьмется. Но сделает лишь по будущей весне.
– А ты?
– Дней через десять у тебя будет первая треть. Еще через десять – остальное.
– Родичи помогают? Заготавливают крицу с углем и тебе подвозят по надобности?
– Так, – кивнул Мал.
– Хорошо. Два дирхама за три большие корзины доброй крицы и тридцать – хорошего угля. Одну – вперед, одну – после поставки.
– Годится, – кивнул кузнец, вставая и протягивая руку, чтобы скрепить рукопожатием сделку.
И, судя по довольному лицу – обманул он Ярослава крепко. Ну и пусть. В эти времена очень высоко ценился материал – а вот труд – нет. Поэтому даже один брусок стали килограмма в полтора из всего этого вороха окупит не только все затраты, но вчерашнюю прогулку «по магазинам» в изрядной степени перекроет. За добрый уклад, из которого можно славный меч сделать, удачные вожди викингов могут по весу серебра дать. Не факт, правда, но могут. А вот полвеса – вполне наверняка.