– Кто рассказал вам про грибы?
– Фельгор, – хором ответили три воина.
– Понятно.
Бершад не очень хорошо знал Виллема, но был знаком с его командиром Джоном Камберлендом, воином с отличной репутацией, который служил с отцом Бершада. Камберленд погиб от рук Змиерубов, и Виллем, стараясь во всем на него походить, в некотором смысле теперь возглавил Воинство Ягуаров.
Виллем бросил кости, беззлобно выругался.
– А ты тоже что-то с собой приволок, – сказал он, кивая на наплечный мешок Бершада, полный магнитов и механизмов, вырезанных из трупа серокожего аколита.
– Ага. Это для Эшлин.
– Она с Джоланом с раннего утра сидит в крепости, – сказал Виллем. – Какие-то опыты проводит.
После Фаллонова Гнезда Эшлин с Джоланом ушли с передовой, пытаясь выяснить, что пошло не так, и устроили исследовательскую лабораторию в крепости Заповедного Дола.
– Колдует она там, – пробормотал рыжеволосый воин по имени Сем.
Виллем пожал плечами:
– Опыты, алхимия, колдовство – все это просто ярлыки для обозначения сложных систем, понять которые можно, лишь обладая эзотерическими знаниями.
– По-моему, ты просто повторяешь слова, сказанные твоим приятелем в серой рясе.
– Потому что Джолан правду говорит.
– А почему ты так нахваливаешь этого мальца? – спросил Сем.
– Прошлой зимой он ходил с нами на захват неболёта.
– И как же алхимика угораздило к вам попасть?
– Долго рассказывать, – вздохнул Виллем. – И вообще, для этого надо либо напиться в дым, либо основательно расчувствоваться.
Бершад посмотрел на крепость на холме и удивленно наморщил лоб – одна из башен исчезла.
– Что случилось с северной башней? – спросил он.
– Говорят, пару недель назад у Эшлин что-то не сложилось. К счастью, не пострадал никто, кроме твоей фамильной каменной кладки.
– Вот об этом я и толкую, – сказал Сем. – Как по мне, то, что может уничтожить крепостную башню, и есть колдовство.
Воины продолжили дружескую перепалку. Бершад покосился на каймана на вертеле над костром и сглотнул слюну. До Заповедного Дола они с Симеоном добирались два дня, без отдыха и без еды.
Он сбросил мешок с плеча, снял с пояса кинжал и подошел к кайману.
– Он еще недожарился, – предупредил Виллем.
Бершада это не остановило. Он отрезал здоровый шмат мяса и проглотил, почти не жуя. Рот наполнился нежным рыбным вкусом.
Еда всегда усиливала связь Бершада с кочевницей. Он ощутил присутствие драконихи высоко в небе, будто между ними протянулась незримая нить, которая сейчас чуть подрагивала. Он знал, что кочевница тоже чувствует вкус каймана. Она стремительно вылетела откуда-то из-за туч и метнулась вниз. Когда до земли оставалось шагов двести, дракониха распахнула крылья, чтобы замедлить спуск, и опустилась на огромный дайн на окраине лагеря.
Некоторые воины, забыв об ужине, бросились в укрытие, но те, кто сражался бок о бок с Бершадом на этой войне, знали о кочевнице и теперь даже салютовали ей своими флягами.
Бершад посмотрел на дракониху, а она склонила голову, будто в знак приветствия.
– Даже не думай отдать своей прирученной любимице нашего каймана, – заявил Виллем. – Я готов поделиться куском с правителем Заповедного Дола, но драконы должны самостоятельно добывать себе пропитание.
– Она не прирученная, – возразил Бершад.
– А Фельгор так не считает.
– Знаешь, ты лучше не верь всем тем россказням, которые плетет баларский воришка.
– То есть ты ее Дымкой не зовешь? – уточнил Сем.
– У драконов нет имен, – сказал Бершад.
Пока они беседовали, из леса показались пятнадцать бойцов в черных масках Ягуаров. Во главе отряда шел воин с длинными спутанными волосами, перемазанными глиной.
– Оромир Черный, гроза балар! – пьяным голосом воскликнул кто-то. – Сколько Змиерубов положили?
Не отвечая, Оромир снял маску. Шрамы густо покрывали его левую щеку и горло, кончик левого уха отсутствовал.
– Эй, Оромир! – окликнул его Виллем. – Если проголодался, у нас тут жареный кайман как раз готов.
Прошлой зимой Виллем и Оромир вместе с Джоланом принимали участие в провалившейся попытке украсть неболёт. Воины сохраняли дружеские отношения, но Оромир с тех пор не разговаривал с Джоланом – Бершад не знал почему, но догадывался, что это как-то связано со смертью Джона Камберленда.
Оромир подошел к костру, мельком взглянул на Бершада, уселся напротив Виллема, откупорил флягу, из которой едко пахнуло спиртным, и сделал большой глоток.
– Ну, как дела? – спросил Виллем.
– Мы с ребятами выследили большой отряд Змиерубов в Зеленогорье, – сказал Оромир, – человек шестьдесят. Примерно треть ушла, их подобрал неболёт. Остальных мы отправили в последнее плавание.