Однако в то утро, когда был убит Нкиру со своей семьей, Тау не мог играть свою роль. Он покачал головой, показывая, что не согласен с Джабари. Это была мелочь, маленький акт неповиновения. Но лицо его высокого друга помрачнело.
– Ты думаешь, для Вельмож это имеет значение, – проговорил Джабари, – были ли у хедени в тот день чудесные дары или нет? Мы не повесили отца Келлана Окара за ложь. Не это было его преступлением. Мы повесили его за трусость, за то, что он показал себя недостойным того, чтобы считаться мужчиной. – Джабари шагнул ближе и посмотрел на Тау сверху вниз. – Мы повесили его за то, что он вел себя, как Меньший.
Тау почувствовал жар на шее, но он пристально смотрел на Джабари, не желая отступать или отводить взгляд. Его не заботил ни Окар, ни его преступления, однако слышать от Джабари такое сравнение, узнать, что тот столь низко ставит жизнь Меньшего, ему было обидно. Если сам Джабари так считал, то понятно, насколько просто Лекану было убить целую семью Меньших.
– Мы Избранные, – сказал Джабари, по-прежнему стоя слишком близко. – Мы сражаемся, мы не сдаемся, и мы не убегаем. Вельможи пытались научить этому Меньших на протяжении многих поколений.
Тау не смог сдержаться:
– Если Избранные не убегают, то почему мы на Ксидде, а не на Озонте?
Лицо Джабари дернулось, и он сжал правую руку в кулак. Тау приготовился к удару, но его не последовало.
– Я пойду, – сказал Джабари. – Пора переодеваться.
– Разумеется… Нкоси.
– Увидимся завтра на тренировке, Мирянин Тафари. Будь готов. Я больше не смогу тебе поддаваться. Скоро испытание.
Глава третья
Испытание
Королева Циора уехала в Кигамбе на следующий день, но ее красоту обсуждали до конца лунного цикла. Она пленила сердца керемских мужчин и воображение женщин. Тау видел, что Джабари был совершенно ею сражен, но теперь они общались только во время тренировок, лупя и колошматя друг друга, чтобы подготовиться к предстоящему.
Тренировки не оставаляли Тау времени на встречи с Зури, и Арен попросил его не рассказывать ей о семье Нкиру. Тау возразил, что она имеет право знать, но сам почувствовал облегчение от того, что это бремя оказалось с него снято. Но необходимость хранить секрет облегчения не приносило. Чем дольше он был с Зури, тем сильнее ему хотелось все ей рассказать. Тайна, которая могла бы их сблизить, отравляла время, что они проводили вместе, и вынуждала его чувствовать себя виноватым.
Поэтому в утро испытания Джабари, когда они шагали к боевым полям на границе Керема, Тау было не по себе. Он беспокоился об их будущем с Зури, об их дружбе с Джабари и о том, что с ними был Лекан вместо отца Джабари, который из-за приступа подагры остался в Кереме.
В походе на испытание отцу Тау пришлось впервые встретиться с Леканом после того, как стало известно о судьбе семьи Нкиру, и это, наряду со всем остальным, создавало у Тау ощущение, будто он шагает через гнездо хищных муравьев. Его еще не укусили, но это может случиться на каждом шагу.
Тяготясь переживаниями, Тау украдкой посматривал на Джабари. Это он, Малый Вельможа, сейчас должен был чувствовать давление. На испытании в его руках окажется не только меч, но и судьба Керема, сулившая либо процветание, либо бедность.
– Я в порядке, – сказал Джабари, заметив взгляд Тау.
– Скоро ты скрестишь мечи с лучшими Вельможами Юга.
– Знаю, – ответил Джабари. – Я готов. Арен меня подготовил… с твоей помощью.
Это замечание было самым любезным, что произносил Джабари в последние дни, и служило щедрым предложением мира, лучшим, на что мог рассчитывать любой Меньший.
– Ты готов. Я знаю, – ответил Тау, надеясь, что это правда.
Арен поравнялся с ними.
– Как колено?
Накануне на тренировке Тау с Джабари столкнулись, и Джабари упал.
– В порядке, – ответил Джабари. – Уже сдулось. Чувствую себя нормально.
– Моли Богиню, – сказал Арен своему ученику.
– Всегда. Я готов, – повторил Джабари слова Тау и сверкнул улыбкой. – Я не оплошаю.
– Только случай определит, с кем тебе придется сражаться в первых кругах, – сказал ему Арен. – Помни, что я говорил.
Джабари постучал себе по виску.
– Я помню. Если будет Ланре, нужно остерегаться замахов сверху.
– Постарайся. Этот финт выбьет твои красивые зубы щитом, пока ты будешь пялиться на его меч. А дальше?
– Сизве очень быстрый.
– Быстрый? Этот тощий ублюдок… О-о, не хочу проявлять неуважение к Вельможе, но этот тощий ублюдок – иньока, только бьет он в два раза быстрее.