Приоткрыв губы, я прерывисто выдыхаю. Смешанные эмоции захлестывают меня: беспокойство, сожаление, тревога. Не готова я к этому. Я хочу остаться в этом пузыре навсегда — вдали от остального мира. Здесь я другой человек, и я счастлива. Наконец-то я счастлива.
— Я ничего не хочу приукрашивать для вас, парни... — Джай прочищает горло, переводя взгляд с Тэда на Хасса. — Есть огромный шанс, что мы сюда не вернемся. Горстка нас против их армии? Очевидно, что шансы не в нашу пользу.
Хасс и Тэд обмениваются взглядами, а Джай делает короткую паузу.
— Поэтому, парни, я даю вам шанс слиться. Вы можете уйти прямо сейчас без лишних вопросов. Никакого осуждения.
Тэд издает смешок, похожий на нервный, когда понимает, что Джай не шутит.
— О, — протяжный смешок вырывается из груди Тэда. — Ты серьезно?
Джай кивает.
— Серьезно.
— Это, блядь, просто невероятно. — Тэд проводит тяжелой ладонью по лицу. — Ты знаешь, чем я занимаюсь в участке? Каждое утро просыпаюсь, надеваю форму, пристегиваю пистолет и везу свой зад на работу. Знаешь, что они заставляют меня делать, когда я туда прихожу?
Джай качает головой.
— Регулировать движение. Ты можешь поверить в это дерьмо? Я стал копом для того, чтобы защищать невинных и ловить плохих парней. Ради этого я и родился. Вместо этого я нянчусь с дорожными рабочими и иногда регулирую движение. Это не приносит удовлетворения. Не, я на это не подписывался. Поэтому скажу тебе, что собираюсь сделать. В этот раз я собираюсь защищать невиновных, и поймать плохого парня. Затем я вернусь к регулировке движения.
На лице Джая мелькает разочарование, но он быстро берет себя в руки, переводя взгляд на Хасса. По его лицу могу сказать, что Джай думает, будто Хасс определенно откажется, но я считаю, что Хасс просто наслаждается вызовом.
— Когда мы выступаем? — спрашивает он, отщипывая тонкие желтые лепестки уже с другого цветка гелениума.
— От тебя не будет никакой пользы, Хасс, — указываю я. — Этим утром ты даже не мог надеть рубашку без моей помощи.
Он вздергивает бровь идеальной формы, выражение его лица хитрое и самодовольное.
— Возможно, я мог.
— Мы выдвигаемся завтра вечером… и Эмили права. Ты не можешь помочь, не в твоем состоянии.
— Значит, буду вашим водителем.
Тэд качает головой.
— Джорд…
— Не надо, — вмешивается Хасс, переводя взгляд на Джая. — Я предоставил планы здания, отметил слабые точки входа (детально!), и установил большую часть сенсорного оборудования. Знаешь ли ты, сколько я рисковал и продолжаю рисковать ради тебя и твоего братца? Я не отступлю сейчас, и уж точно не буду сидеть сложа руки. Хрена с два.
Тэд пожимает плечами.
— Как хочешь. Что мы должны сделать, чтобы подготовиться к завтрашнему дню?
— Проведите сегодняшний день, делая все, что вам нужно, — говорит им Джай, — но вечером мы повеселимся.
Хасс приободряется, быстро принимая сидящее положение, несмотря на свои сломанные ребра.
— Как повеселимся?
— Мы выберемся кое-куда. — Джай смотрит на меня, выражение его лица безмятежно. — Дартс... выпивка... танцы. Где-то здесь обязательно должен быть маленький захудалый бар, который мы можем разгромить.
Я улыбаюсь, удивляясь, что Джай хочет сводить меня на танцы. Его жест напоминает мне кое о чем, что я мимоходом слышала, когда ухаживала за пациентом в больнице. Одна старушка говорила своей дочери, что есть что-то великолепное в мужчине, который слышит тебя, и что если она когда-нибудь найдет такого, то должна крепко держаться и никогда не отпускать его. Тогда я этого не понимала. Почему такая обычная вещь должна быть великолепной, так ведь? Только в этот самый момент я понимаю, что она имела в виду. Не сам факт слушания прекрасен, а то, что мужчины слышат то, что ты говоришь. Они могут ничего не говорить или даже не сразу действовать, но они хранят это все в памяти и выжидают идеального момента, чтобы показать вам, что они слушали. Вот почему мужчина, который слушает, прекрасен.
И вот почему я знаю, что должна прислушаться к совету той старушки. Если бы это только было так просто.
— Что, если один из людей Черепа увидит тебя?
Джай отвечает Тэду пожатием сильных широких плеч, это безразличие пробегает по мускулистому телу и передается всем остальным. Это сексуально, и мысли о том, как именно мы проведем нашу последнюю ночь, проносятся в моей голове. Странное тепло расцветает у меня в груди и устремляется на юг. Мне пофиг, насколько холодно, я все еще готова купаться голышом… при условии, что это бассейн с подогревом.
— Судя по исходу расчетов Хасса, которые он так любезно сделал для нас, мы в любом случае мертвы. Можете наслаждаться нашей последней ночью.
— Я в деле, — объявляет Тэд, возбужденно хлопнув в ладоши и сжав кулаки. — Сколько времени прошло с тех пор, как мы куражились в городе?
Джай ухмыляется.
— Давненько это было.
Тэд смеется, не в силах унять дрожь от счастья.
— Я весь в предвкушении!
Пытаясь подавить стон, Хасс заставляет себя подняться на ноги, его тело источает возбуждение. Я втягиваю воздух сквозь сжатые зубы. Буду ли я той, кто скажет, что он не может пить из-за болеутоляющих и антибиотиков, которые принимает? Да пошло оно. Бедный парень, вероятно, все равно завтра умрет.
Тэд оценивает Хасса широко раскрытыми золотистыми глазами, пока тот устраивается рядом с ним.
— Ты не пойдешь в этой розовой футболке.
— Она лососевая!
— Она розовее, чем…
— …соски альбиноса, — говорю я, прикрывая глаза от солнца. — Ты это уже говорил.
— Точно?
Я киваю.
— Вчера утром, и это побудило Хасса спросить какого цвета…
— …ты думаешь эта футболка, — вмешивается он, паника мелькает на его красивом, но мальчишеском лице. — Я спросил тебя, какого цвета, ты думаешь, эта футболка?
Я наклоняю голову, не в силах сдержать широкую улыбку, расплывающуюся на губах. Он не признается в том, что сказал, потому что здесь Джай? И кто теперь боится?
— О, правда? Помнится, ты не об этом спрашивал. — Я обращаюсь к Тэду. — Как там было?
— Если я правильно помню, ты спросил, какого цвета ее сос… эй! Куда ты собрался?
Хасс через плечо показывает Тэду средний палец, хромая направляясь в дом. Я закатываю глаза. Джордан Хасстел может выглядеть настоящим мужчиной, но ведет себя, как мальчик. Я не много знаю об отношениях и противоположном поле, но уверена, что мужчины, которые выглядят как мужчины, но ведут себя как мальчишки, хуже всего. Мужчина берет на себя всю ответственность и защищает то, что ему принадлежит. Мальчишка паникует, ведет себя иррационально и бросается наутек при первом же намеке на ответственность.
Хасс — мальчишка.
А Джай — мужчина.
Джай сводит брови в хмуром выражении, которое мне так нравится.
— Я что-то пропустил?
Тэд хмыкает, быстро потирая затылок рукой.
— Пойду, подогрею остатки завтрака, а затем вздремну.
Он хлопает Джая по плечу и исчезает за его широкой спиной, оставляя нас наедине. Я с трудом сглатываю, пока Джай вынимает руки из карманов и неспешно подходит ко мне. Тут никак не проигнорировать стук в моей груди, который становится громче с каждым шагом Джая.
Ту-дум.
Ту-дум.
Ту-дум.
Каждый раз смотреть на него при дневном свете поразительно. Не думаю, что когда-нибудь устану от этого. В темных тоннелях он был таинственным и сексуальным, его грубый, покалывающий кожу голос, дополнял его опасную личность, но здесь, на свету, в нем есть мягкость. Здесь тени не скрывают его лицо.