Джай вскакивает на ноги, с грохотом роняя деревянный стул на пол.
— Вот в этом то и дело, придурок. Ты не извинился.
Возражение Джоэла застревает в его горле, и осознание мелькает на его красивом лице. Потрясенный, он приоткрывает рот.
— Ты настолько не в себе, что даже не помнишь, что, черт возьми, говорил?
— Я уверен, что сказал это... — Он смотрит на меня для поддержки, и я пожимаю плечами.
— Ну... технически, ты сказал это однажды, но это вряд ли было извинением, — говорю я, избегая его взгляда.
— Мне очень жаль. Черт. Что еще ты хочешь, чтобы я сказал? — Кадык Джоэла дергается, когда он проглатывает свои эмоции. — Я занялся этим и отвлекся… как и ты, Джай, так что не смотри так на меня, блядь.
Подняв руки, я слезаю со стула и ухожу в гостиную.
— Не втягивайте меня в это.
Каждая ругань связана со мной и Моникой, и, честно говоря, это раздражает. Я плюхаюсь на диван, немного огорченная, что оставила тарелку со своей горячей едой на стойке.
— Я отвлекся? — выкрикивает Джай, хлопнув ладонью о деревянную поверхность. — Чушь собачья. Ты здесь! Я сделал то, что, блядь, намеревался сделать.
— Я должен что-то сделать! — спорит Джоэл, не сводя свирепого взгляда с Джая. — Я не могу бросить ее.
— Почему? Ты без проблем бросил меня и Джесс.
Разочарование сглаживает черты лица Джоэла. Это видно по вскинутым бровям и напряженным мышцам вокруг его челюсти.
— Я бы сделал это для тебя, младшего брата. Я бы тебе помог.
— Не вешай это на меня. Это несправедливо.
Как только Джоэл отворачивается от Джая, раздается стук в дверь. Инстинктивно, все мое тело напрягается. Мы с Джаем обмениваемся взглядом, который говорит: «Ты кого-то ждешь?».
Я отрицательно качаю головой.
С видом жертвы, Джоэл идет по коридору к двери. Вдалеке я слышу низкий гул голосов и отчетливый смех. Есть только одна знакомая личность, кто смеется так противно и громко. Парадная дверь с грохотом захлопывается, и звук тяжелых ботинок гремит по деревянным доскам. Я наклоняюсь вперед, когда мужчины появляются на кухне один за другим. Впереди Тэд, в светло-фиолетовой футболке с черными шортами-карго и с футбольным мячом. За ним с несчастным видом тащится Хасс, одетый в розовое поло и темные джинсы, доходящие до белых ботинок. О, черт. Я поднимаюсь на ноги.
— Котенок! — восклицает Тэд, протягивая руку, тем самым указывая футбольным мячом на меня.
Я реально надеюсь, Тэд не ожидает, что я поймаю его. Кроме того, мне бы очень хотелось, чтобы вся эта история с «Котенком» сейчас прекратилась.
— Эмили.
Хасс машет рукой.
— Доброе утро, Эмма.
Я закатываю глаза. Это чертовски бессмысленно. Они будут называть меня всяко, как им заблагорассудится, и я ничего не смогу с этим поделать.
В отличие от Тэда, Хасс, кажется, не в самом веселом настроении. Если даже это и так, я, черт возьми, не могу точно быть уверенной из-за всех отеков на лице. Он покрыт порезами, швами, синяками и даже блестящим черным гипсом на сломанной руке. Бедный парень. Он знал и лучшую форму, это точно.
— Эм-м…
Забудь об этом, Эмили. В любом случае, им на это наплевать.
— Хасс. Лови. — Тэд бросает мяч, и тот, прежде чем неуклюже отскочить на кухню, ударяется о сломанную руку Хасса.
— Ой! — рычит Хасс и стонет так громко, что вот-вот полопаются кровеносные сосуды. — Если ты сделаешь это еще раз, мудак, я…
Его угроза прерывается взрывом хохота Тэда.
— Это просто смешно. Ты должен был видеть свое лицо.
Обойдя их, Джоэл хватает сковородку со столешницы и ставит ее в раковину.
— Почему ты в таком хорошем настроении? — спрашиваю я Тэда, возвращаясь к своей тарелке.
Он одаривает меня странным взглядом, протягивает руку и выхватывает несколько кусочков бекона из общей тарелки.
— Джоэл не сказал тебе?
— Джоэл не сказал нам что? — опережает меня Джай.
Тэд засовывает кусочки бекона в рот, намеренно лишая себя возможности ответить, и указывает на Джоэла, который, прищурившись, смотрит на него. С тяжелым вздохом Джоэл открывает кран и оставляет льющуюся воду заполнять раковину.
— Я плачу им по пятьдесят тысяч, чтобы они помогли мне вытащить Монику из лап Черепа, — сообщает Джоэл, прислонившись бедром к стойке.
Он нервно проводит руками по затылку, поскольку тишина поднимает свою уродливую голову, а Тэд протягивает тонкие пальцы за еще одной порцией бекона.
Я прочищаю горло.
— Как… как ты вообще с ними связался? Здесь нет никаких телефонов. Никакого интернета.
Оттолкнувшись от стойки, Джоэл лезет в задний карман своих серых спортивных штанов.
— Хасс забыл свой телефон. Я нашел его на диване.
Он протягивает тонкий смартфон Хассу, который берет и засовывает свой аппарат в один из передних карманов.
— Погоди, позволь мне разобраться... ты собираешься рисковать их жизнями ради собственной выгоды? — Отвращение и замешательство в тоне Джая громкое, слишком громкое, чтобы проигнорировать.
Джоэл пожимает плечами.
— Почему нет? Ты же это сделал.
Я съеживаюсь и задерживаю дыхание, ожидая, взрыва Джая.
Но этого не происходит.
Удивительно.
— У меня в машине чертежи территории Черепа. Мне нужно вернуть их до семи вечера, чтобы избежать каких-либо подозрений у капитана.
Джоэл кивает, едва заметный намек на победу отражается на его губах. Он закрывает кран, и внезапно его аура становится другой. Отчаяние и гнев сменяется решимостью и надеждой. Я одновременно радуюсь за него и грущу. Представьте, какой окажется Моника, если ему удастся добраться до нее... Череп — больной человек. Джоэлу повезет, если он найдет ее в здравом уме.
— Пойду, подышу свежим воздухом.
Джай разворачивается и стремительно несется к задней двери. Сильными руками он толкает хлипкую дверь так сильно, что она отлетает и ударяется о стену, заставляя меня подпрыгнуть.
— Ты должна поговорить с ним.
Я поворачиваю голову к Тэду и наблюдаю за тонкой капелькой масла, скатывающейся по его подбородку.
— Я? Почему я?
— Потому что ты — любимая девушка. — Он вытирает масло предплечьем, размазывая его по коже. — И ты не рискуешь получить удар в лицо.
Хасс кивает, а Джоэл продолжает мыть свою тупую сковороду, делая вид, будто раздражающей ситуации, что он создал, не существует. Это он должен ее исправлять, а не я. Вытащить Джая из одного из его дурных настроений — нелегкий подвиг, и я устала быть той, кто должен это делать.
— Ты офицер полиции и боишься, что тебя ударят по лицу? — спрашиваю я Тэда, который в ответ пожимает своими сильными широкими плечами.
— Говори, что хочешь. Удар кулаком по лицу причиняет боль, и я не люблю, когда в моем завтраке кровь.
Хасс тащит свою жалкую задницу за стойку, а Тэд ставит перед ним белую фарфоровую тарелку.
Я вздыхаю.
— Прекрасно. Я поговорю с ним, так как ни у кого из вас нет яиц.
Они бормочут слова благодарности, и я закатываю глаза.
Киски.
Сухая кора хрустит под силой кулака Джая, когда он ударяет им по стволу большого дуба, который растет в четырех метрах от озера. Он ругается себе под нос, поднимая кулак к лицу, чтобы осмотреть повреждения.