– Вместо того чтобы тратить время на сетования, команде следовало отплыть как можно дальше от острова, – сухо сказал халиф.
– Именно это и предложил Агиб товарищам. Все тут же схватились за весла и принялись грести в противоположную сторону от злокозненной горы. Но было уже слишком поздно. К тому моменту черная громадина уже нависала над кораблем, который оказался в полной власти темных сил. Несмотря на все старания команды, судно подплывало к горе все ближе и ближе, все быстрее и быстрее. Тень упала на палубу, и вскоре послышались ужасные стоны и скрежет: обшивка начала трястись и вздрагивать, будто на нос корабля навалился невообразимый груз. Мореходы в ужасе наблюдали, как гвозди вырывались из досок. Постепенно судно стало разваливаться, обрушиваясь внутрь, точно под ступней невидимого великана. Агиб присоединил свой голос к стенаниям и скорбным воплям товарищей по команде. Очень скоро они оказались в воде. Каждый заботился о спасении собственной жизни.
Шахразада подняла бокал и потянулась к бутылке, едва успев скрыть удивление, когда халиф молча налил вино сам.
За его спиной сквозь резные отверстия декоративной решетки уже начал просачиваться неяркий свет.
– Агиб сумел забраться на обломок корабля – последний из оставшихся целыми. В воцарившемся хаосе бывший вор заметил железный горшок, который уже скользил по направлению к горе, и вцепился в него из последних сил. Тяжелая добыча опрокинула нашего героя в воду и повлекла за собой. Тот отчаянно боролся, чтобы держаться на поверхности, но постепенно тонул. В последний момент Агиб увидел среди тел гибнущих моряков обломок главной мачты и ухватился за него свободной рукой, не выпуская горшка.
– Быстро соображает, – похвалил халиф, чье суровое лицо озарилось пониманием. – Похоже, надеялся таким образом попасть на остров.
– Совершенно верно, – улыбнулась Шахразада и продолжила: – Спустя много часов сметливость Агиба все же привела его на сушу. Он брел по сияющему черному песку побережья, едва переставляя ноги от истощения и трясясь от страха, пока наконец не потерял сознание в тени огромной горы из адаманта. Очнулся же уже на заре и отправился на поиски еды и воды. Однако вскоре стало ясно, что остров действительно являлся местом смерти: вокруг не было ни единого намека на жизнь или источник. Агиб в отчаянии упал на кучу камней, осознав, что близкая гибель снова разверзла над ним пасть. И тут несколько булыжников скатились, открывая вид на старую и поцарапанную металлическую чашу, застрявшую в трещине.
Шахразада и сама чувствовала, как подкрадывается отчаяние: слабый розовый свет становился все заметнее, просачиваясь сквозь резные отверстия декоративной решетки. Узоры на дереве оживали, превращались из неясных очертаний в четкий рисунок.
– Желая внимательнее рассмотреть облепленную песком и грязью находку, Агиб поплелся к морю, отчистил чашу, и увидел, что ее покрывают надписи на незнакомом языке. Капли воды искажали буквы, поэтому наш герой потер металлический бок рукавом…
К этому моменту рассвет уже вступил в свои права. Лучи солнца проникали сквозь резные отверстия в решетке и падали на мраморный пол золотыми нитями утреннего полотна.
Сердце Шахразады билось так сильно, что грозило выпрыгнуть из груди.
– Чаша начала вибрировать, из ее глубин повалил дым цвета ясного полуденного неба. Клубы становились все гуще, пока не превратились в высокую воронку. Агиб в ужасе отбросил кубок и упал спиной вперед на черный берег острова. Столб дыма все уплотнялся и разрастался. В его центре постепенно образовалась неясная тень. – Заметив интерес халифа, который подался вперед, Шахразада добавила: – Эта тень приобрела четкость и… начала смеяться.
Она замолчала.
Рассвет наступил во всем своем ужасающем великолепии.
– В чем дело? – спросил халиф. – Почему ты прекратила рассказывать?
Шахразада выразительно посмотрела в направлении поднявшегося солнца. Он проследил за ее взглядом и сказал:
– Заверши свою историю.
– Боюсь, это невозможно, мой повелитель, – выдохнула девушка.
– Что?