— Я бы тебя убила? — предложила я. — Потому что я более чем счастлива перейти к этому, если ты хочешь?
— Нет. Ты бы бежала, — он сделал размеренный шаг вперёд, затем остановился, повернув голову налево. — Я всё думал, когда же ты появишься.
Изящные дуги крыльев появились с другой стороны от него, когда Зейн поднялся, приземлившись из ниоткуда.
— Я ни за что не пропущу эту вечеринку.
Когда он заговорил, в его голосе послышался намёк на улыбку.
— Защитники. Верные гончие Истиннорождённых.
Я усмехнулась.
— Он не собака.
— И не очень-то верный, — добавил он, как будто я ничего не сказала. — Когда-то у меня был Защитник. Он был моего возраста, и мы росли вместе. Он был моим лучшим другом. Братом.
— Мне действительно всё равно, — сказала я. — Просто хочу быть честной.
Он повернул голову в мою сторону, пока Зейн держал дистанцию между ними.
— Я убил его. Вырвал сердце прямо из груди. Я не хотел этого. Мне пришлось.
— Классная история, братан, — крылья Зейна опустились. — Извини, если я повторяюсь, но мне тоже всё равно.
— Но разве ты не хочешь узнать меня получше? Знаешь, как это возможно, что есть ещё один Истиннорождённый? Как меня зовут? Или как долго я наблюдаю? Жду? — Он помолчал. — Вы оба были очень непослушными.
— Не знаю, какая часть «мне всё равно» тебя смущает, но позволь мне повторить. Мне всё равно, как тебя зовут и кто твой папа, — я почувствовала, как благодать пронзила меня. — Всё, что я хочу знать, — это как разрушить заклинания, удерживающие духов в школе.
— Ты не хочешь узнать про Мишу? — перебил он.
Моё сердце дрогнуло.
— Он рассказал мне о тебе… на твоём месте я бы этого не делал, — сказал он, заметив тихое приближение Зейна сзади. — Я в милостивом настроении, Защитник. Не испытывай его.
— Я в убийственном настроении, — прорычал Зейн. — Пожалуйста, испытай его.
— Если ты заставишь меня убить тебя, у меня такое чувство, что всё быстро пойдёт наперекосяк.
— Тот факт, что ты думаешь, что можешь убить меня, только доказывает, как далеко всё уже зашло, — парировал Зейн. — Ты можешь быть Истиннорождённым, но ты прикоснулся к Тринити, и одно это даёт мне более чем достаточно сил, чтобы сломать каждую жалкую косточку в твоём теле, одну за другой. Но я не убью тебя.
— Нет. Ты не сделаешь этого.
— Я просто поставлю тебя на раздробленные коленные чашечки, чтобы она могла нанести смертельный удар.
Боже.
Я хотела поцеловать Зейна, прямо здесь и сейчас.
— Кстати, о нанесении смертельных ударов, — парировал он, сосредоточившись на мне. — Интересно, что мы с тобой можем отметить убийство наших Защитников в списке наших общих переживаний.
— Мне всё равно, что ты скажешь о Мише, — сказала я и почти поверила себе. — Я хочу знать, как разрушить заклинания.
— Зависть — ужасная вещь, — сказал он вместо этого. — Это был грех Миши. Зависть. Ему говорили, что он особенный, и он умирал от желания в это поверить. Буквально.
Я напряглась.
— Это такая человеческая эмоция, — он пожал плечами. — Я хочу, чтобы вы знали моё имя.
— Я хочу, чтобы ты просто ответил на мой чёртов вопрос, — огрызнулась я.
— Меня зовут Сулиен.
— Правда? — хмыкнул Зейн. — Угрюмый? Так тебя зовут?
Он вздохнул.
— Это пишется по-другому.
— Подходящее имя, — сказала я. — Ты похож на парня, который бренчит на гитаре, но знает только несколько аккордов и поэтически восклицает о девушке, которую любил, но которая не знала о его существовании. Угрюмый, отстранённый и холодный. Настоящая звезда вечеринки. Так вот почему ты хочешь приблизить конец света? Потому что ты застрял с именем Сулиен?
— Вообще-то я никогда никого не любил. Даже моего Защитника, — ответил Сулиен. — И я не собираюсь приближать конец света. Я здесь только для того, чтобы прокатиться.
— Угу, — пробормотал Зейн. — Итак, Сулиен, где скрывается Баэль?
— В безопасном месте.
— В безопасном от чего? — спросил он.
— От тех, кто хочет причинить ему вред. Как, например, ты.
Я подняла бровь.
— Ты защищаешь демона?
Сулиен усмехнулся.
— Забавно, что именно ты спрашиваешь об этом, но я защищаю план.
— Какой план? — потребовала я ответа.
— Тот самый, за который погиб Миша.
У меня сдавило грудь.
— Кстати, о Мише, он был именно таким, каким ты меня только что описала, но ты никогда не видела его с этой стороны. Это означало бы, что ты на самом деле думала о нём, а не о себе.