Но я должна быть в порядке.
Неужели он этого не понимает? То, что случилось с Мишей, было отстойным, но всё, что я чувствовала, было подшито и спрятано, и это должно было остаться таким навсегда и по сей день. Всё должно быть именно так. У меня была работа, которую я должна выполнить.
Зейн вздохнул.
— Думаю, совершенно очевидно, что я не хотел патрулировать сегодня вечером. Я подумал, что нам лучше остаться дома. — Он помолчал. — Но я также понимаю, почему ты хочешь быть здесь, делать что-то, поэтому я смягчился.
Во мне вспыхнуло раздражение.
— Как мой Защитник, ты не имеешь права смягчаться, когда дело доходит до…
— Как твой друг, я всегда вмешиваюсь, когда мне кажется, что это плохая идея, — Зейн стиснул челюсти. — Так поступают друзья, Трин. Они не позволяют тебе делать всё, что ты хочешь, а если и позволяют, то они тебе не друзья.
Я подумала о Джаде. Я знала, что она посчитала бы точно так же. «На это нужно время. Разберись с тем, что произошло, и постарайся всё обдумать как можно лучше».
Но на самом деле всё было совсем не так.
Крылья Зейна дёрнулись, но остались поджатыми.
— Я хотел, чтобы ты обдумала всё случившееся, потому что подумал, что тебе это нужно, чтобы успокоиться, так как ты должна была оборвать жизнь тому, кто тебе был очень дорог.
Я резко втянула в себя обжигающий вдох.
— И если ты считаешь, что это неправильно, так тому и быть. Прости, если заставил тебя думать, что сомневаюсь в тебе, но я не сожалею, что думаю о том, через что тебе пришлось пройти.
Я с трудом сглотнула, желая дерзко ответить ему, но… то, что он сказал, имело смысл. Отвернувшись, я слегка покачала головой.
— Я готова уйти.
Зейн промолчал.
— Я в порядке. Я не отвлекалась и не подвергла себя опасности. Очевидно же.
Я повернулась и тут же обо что-то споткнулась, потому что, конечно, Бог меня ненавидел. Поймав себя на этом, я подняла взгляд на Зейна.
Он в отчаянии всплеснул руками.
— Серьёзно?
Я посмотрела вниз и увидела то, что оказалось кабелем.
— Я его не видела. Вообще.
Пора было сменить тему разговора.
— Ты нашёл демона?
Он пробормотал что-то похожее на проклятие себе под нос.
— Я выследил его, но он завернул за угол на Фёст Стрит и исчез.
Название улицы ни о чем мне не говорило.
Зейн, должно быть, почувствовал это, потому что объяснил:
— Фёст Стрит может привести тебя к нескольким зданиям Сената. Но это не значит, что демон направлялся именно туда. Что здесь произошло?
Я изогнулась в талии и посмотрела вниз на обуглившееся пятно.
— Ну, демон вроде как решил покончить сам с собой.
— Повтори?
Его голова дёрнулась в мою сторону, серые губы сжались в тонкую линию.
— Он напоролся на мой кинжал, — я пожала плечами. — Он был устрашающим и с слишком уж острым язычком, пока я не уложила его на спину. Я хотела заставить его заговорить, понимаешь? Посмотреть, знает ли он что-нибудь о Баэле или Предвестнике.
— Заставить его заговорить?
Я кивнула, решив, что лучше оставить при себе тот факт, что я показала демону, кем являюсь.
— Я научилась быть очень убедительной.
Зейн открыл рот.
И я ринулась рассказывать дальше.
— В любом случае, он ничего не сообщил мне о Баэле, но он знал его… и Мишу.
Зейн придвинулся ближе, а я снова уставилась на пятно.
— Откуда такая уверенность?
Узел связал мой живот.
— Он упомянул Мишу и, должно быть, догадался, кто я, исходя из вопросов, которые я задавала.
Это была не совсем ложь.
— Он знал, что я убила его.
— Трин.
Зейн потянулся ко мне, и я почувствовала прикосновение его тёплых пальцев к своей руке.
Мгновенный прилив необузданных, пульсирующих эмоций пронзил меня, и я шагнула за пределы его досягаемости.
— А ещё он знал о Предвестнике. Сказал примерно то же самое, что и мой отец. «Реки станут кровавыми, и это конец времён».
Я пропустила часть о душе Миши, и о том, что я являлась виновницей всего этого, потому что не могла поверить в первую часть, а вторая не имела смысла.
— На самом деле он не сказал ничего полезного, прежде чем буквально напоролся на мой кинжал. Это было странно, но я думаю…
— Думаешь что?
— Не знаю. Он сказал, что он уже мёртв, потому что я была нефилимом, — я сложила руки. — Как будто самоубийство было единственным выходом.