Мне потребовалось время, чтобы успокоить свои глупые органы, нажать тормоза в поезде желания… но я это сделала.
Я это сделала.
Я открыла глаза и похлопала его по руке.
— Ты собираешься опустить меня или хочешь носить как сумочку остаток вечера?
— Ты обещаешь, что больше не начнёшь бить Одержимого? — он откашлялся, и, когда снова заговорил, ноток в его голосе больше не было. — Потому что ты так и не согласилась.
Я закатила глаза.
— Просто нужно убедиться, что наше мнение совпадает. Ты говоришь, что я не должна преследовать демонов, поедающих щеночков?
— Ты можешь преследовать их, только если пообещаешь убить сразу же, как поймаешь.
— Я, правда, не понимаю, в чём проблема.
— Правда? — он снова наклонил голову и на этот раз мягкие пряди коснулись моей щеки. — Твои действия были слишком агрессивными.
— Охота на демонов предполагает агрессию.
— Не такую. Не настолько жестокую.
Зейн говорил логично, и это раздражало.
— Опусти меня.
Его вздох снова эхом отразился в моём теле.
— Оставайся на месте.
Я повернула голову в его направлении и подняла брови, но не успела я оспорить это, он очень мягко поставил меня на ноги.
Зейн убрал руку с моей талии, и за его рукой по моему телу побежали мурашки. Я вздрогнула, почувствовав короткое прикосновение его ладони к моему бедру.
Он поднял руку, показывая, что снял один из моих кинжалов.
Чёртов Страж.
Сложив крылья, он пошёл к Одержимому. На удивление, он был всё ещё жив, стонал, но дышал.
Ненадолго.
Один быстрый удар и демон стал всего лишь грудой красного пепла, который быстро исчез.
Поднявшись, Зейн посмотрел на меня, и я увидела, как светятся его светло-голубые глаза.
— Вот что ты должна была сделать, когда загнала Одержимого в угол.
Я подумала, что не в мою пользу будет упоминать, что я набросилась на Одержимого, как дикая кошка.
— Спасибо за урок, который мне был не нужен.
— Он был тебе определённо нужен.
Я протянула руку и пошевелила пальцами. Прошло несколько секунд, и я тяжело выдохнула.
— Кинжал.
Он медленно приблизился ко мне, на пути принимая человеческую форму. Чёрная футболка порвалась на спине и плечах, когда он перевоплотился, и теперь выглядела так, как будто она определённо видела лучшие дни.
У Стражей определённо быстро портились футболки.
Его крылья сложились в плечи, исчезая в тонких отверстиях, которые не были бы заметны человеческому глазу, и его рога так быстро пропали, как будто они никогда не дополняли его светлые волосы по плечи.
Боже, он был прекрасен.
И это меня раздражало, он и его… красивые волосы и глаза… и рот… и всё остальное.
Ух.
Я снова пошевелила пальцами.
Он остановился передо мой, всё ещё держа мой кинжал.
— Я знаю, что ты не привыкла к патрулированию, Трин, я не собираюсь стоять и читать тебе лекции.
— Нет? — спросила я. — Кажется, что ты как раз к этому готовишься.
У Зейна очевидно был выборочный слух.
— Одна из причин того, что мы так быстро избавляемся от демонов, это то, что их не увидят люди.
Я посмотрела вокруг, но ничего кроме тёмных очертаний мусорных контейнеров и кособоких теней мешков не увидела.
— Никто не видел.
— Кто-то мог, Трин. Мы неподалёку от улицы. Кто угодно мог бы сюда зайти.
— Это правда похоже на лекцию, — сказала я, проглотив стон раздражения.
— Тебе нужно быть осторожнее, — он положил ручку кинжала в мою ладонь. — Нам нужно быть осторожнее.
— Да, я знаю, — я убрала кинжал, проверив, что он был снова спрятан под краем моей футболки. — Я была сверхосторожна.
— Ты была сверхосторожна, когда избивала Одержимого до бессознательного состояния?
Я кивнула, и телефон у меня на бедре зажужжал. Когда я вытащила его из кармана джинсов, с экрана улыбалось лицо Джады. Мой желудок перевернулся, и я быстро убрала телефон обратно. На этот раз у меня правда была причина не отвечать, потому что я правда сомневалась, что Зейну понравится, если я буду болтать посреди его лекции-нелекции.
Зейн наклонил голову набок, когда я снова посмотрела на него.
— Не хочу говорить очевидные вещи…
— Но ты определённо собираешься.
— Ты ни за что на свете не увидела бы человека, идущего по аллее. Я думаю, ты не заметила бы и Годзиллу.
Я сжала губы в раздражении, отчасти от того, что, во-первых, его слова были правдой, во-вторых, это было смешно, но по большей части от того, что меня всё же ждала лекция.