Манфред провожал его взглядом, пока самолет катил к концу взлетной полосы, потом с ревом возвратился обратно и взмыл ввысь вспышкой серебра и голубизны. Манфред прикрыл ладонью глаза, наблюдая за удалявшимся на юг «москитом», и снова ощутил странную, почти мистическую связь крови и судьбы с этим человеком под плексигласовым куполом кабины, когда Шаса покачал крыльями, прощаясь. Хотя они сражались и ненавидели друг друга, их народы были связаны схожими узами и в то же время разделены религией, языком и политическими убеждениями.
«Мы братья, ты и я, – подумал Манфред. – И за ненавистью кроется потребность выживания. Если ты присоединишься к нам, за тобой могут последовать и другие англичане, ведь все равно никто из нас не сможет выжить в одиночку. Африканеры и англичане, мы связаны так крепко, что если упадет один, то мы оба утонем в черном океане».
– Гаррик должен носить очки, – сказала Тара, наливая свежего кофе в чашку Шасы.
– Очки? – Он оторвался от газеты. – Что ты имеешь в виду, какие очки?
– Я имею в виду стекла для глаз – очки. Я сводила его к окулисту, пока тебя не было. У него близорукость.
– Но никто в нашей семье никогда не носил очков!
Шаса через стол посмотрел на сына, и Гаррик виновато опустил голову. До этого момента он не осознавал, что опозорил всю семью. Он думал, что унижение, связанное с очками, касается только его одного.
– Очки. – Шаса не скрывал презрения. – Когда ему подберут очки, ты можешь заодно попросить их приладить пробку к его свистку, чтобы он перестал еще и мочиться в постель.
Шон весело хохотнул и ткнул брата локтем в ребра, а Гаррик вспыхнул, защищаясь.
– Но, папа, я не мочился в постель с прошлой Пасхи! – яростно заявил он, покраснев от смущения и стараясь не допустить слез.
Шон сложил пальцы кольцами и сквозь них посмотрел на брата.
– Нам придется звать тебя Сова – Мокрая Простынка, – предположил он.
Майкл, как всегда, бросился на защиту брата.
– Совы очень мудрые, – рассудительно напомнил он. – Поэтому Гарри и вышел на первое место по успеваемости в классе. А ты на каком, Шон?
Шон молча уставился на него. Майкл всегда умел возразить мягко, но язвительно.
– Ладно, джентльмены. – Шаса вернулся к газете. – Никаких кровопролитий за завтраком, будьте любезны.
Изабелла решила, что слишком долго оставалась без внимания и пора снова стать центром семейной вселенной. Отец пока что уделял больше внимания ее братьям, и она еще не получила должного. Отец вернулся домой накануне поздно вечером, когда она уже давно лежала в постели, и традиционный ритуал возвращения домой не разыгрался как следует. Конечно, он поцеловал ее, обнял и сказал, какая она красавица, но один жизненно важный аспект был упущен, и хотя Изабелла знала, что спрашивать об этом – дурной тон, она уже слишком долго сдерживалась.
– А ты йазве не пйивез мне подайок? – пропищала она, и Шаса опять опустил газету.
– Подайок? Что еще за подайок?
– Не будь таким глупышкой, папочка! Ты и сам знаешь!
– Белла, ты же знаешь, что не должна выпрашивать подарки! – выбранила дочь Тара.
– А если я не скажу, папа может просто забыть! – вполне разумно возразила девочка и состроила Шасе ангельское личико.
– Боже милостивый! – Шаса щелкнул пальцами. – Я действительно чуть не забыл!
Изабелла принялась взволнованно подскакивать на своем высоком стуле.
– У тебя есть! У тебя есть что-то для меня!
– Сначала доешь свою овсянку, – потребовала Тара, и ложка Изабеллы тут же застучала по фарфору, когда девочка стремительно доедала кашу и подчищала тарелку.
Потом все отправились из комнаты для завтраков в кабинет Шасы.
– Я самая симпатичная! Мне первой!
Изабелла на ходу изобретала для себя правила жизни.
– Ладно, симпатичная. Встань первой в очереди, пожалуйста.
С предельно сосредоточенным выражением лица Изабелла сняла обертку со своего подарка.
– Кукла! – пискнула она и осыпала поцелуями обаятельное фарфоровое личико. – Ее зовут Олеанда, и я уже люблю ее!
Изабелла обладала, наверное, едва ли не лучшей в мире коллекцией кукол, но все прибавления к ней встречались с восторгом.
Когда Шон и Гарри получили свои длинные пакеты, они благоговейно затихли. Они знали, что это такое, – они оба давно и красноречиво просили об этом и теперь, когда это появилось, боялись даже прикоснуться к подаркам из опасения, что они исчезнут в клубах дыма. А Майкл храбро скрыл свое разочарование; он надеялся на книгу, поэтому втайне встал на сторону матери, когда та раздраженно воскликнула: